Анден умолк. Может, из-за равнодушного взгляда Келли Даук или потому, что ему трудно было произносить такую длинную речь на эспенском, но Анден выговаривал слова все медленнее и с трудом подбирал нужные. Или он слишком невнятно говорит и собеседница его не понимает?
– Я уважаю вашу семью и считаю ваших родителей и брата близкими друзьями.
Сестра Кори долго изучала Андена.
– Мои родители, – наконец сказала она, – принадлежат к старому поколению кеконских иммигрантов, которые до сих пор придерживаются культурных традиций и ценностей, относящихся к кланам и нефриту. Не сомневаюсь, что даже в таком солидном возрасте они изображают боссов среди соседей по кварталу в Южном капкане. Они возлагали надежды на моего брата еще с самого детства, тренировали его носить нефрит, «быть зеленым», как они выражаются. – Ее вежливая улыбка стала шире, но лишилась всякого тепла. – Немудрено, что вы так им понравились – молодой человек с прежней родины.
Пока Анден пытался подобрать ответ, Келли Даук сплела пальцы и продолжила:
– Родители со своими друзьями без конца жалуются на правительство. Они считают запрет на владение нефритом для обычных граждан верхом тирании и расовых предрассудков. Кеконские кланы хотят зарабатывать, продавая Эспении биоэнергетический нефрит, и желают ослабить или вовсе снять запрет. Я правильно понимаю?
Анден опешил и невольно снова перешел на кеконский:
– Дело не в продаже нефрита. Разве вы не хотите отменить такой неразумный закон, направленный во вред кеконцам? Вы же сами из семьи Зеленых костей!
– Не я пишу законы, господин Эмери, – ответила она, по-прежнему на эспенском. – Но, в отличие от некоторых, я их соблюдаю.
– Моя семья никогда не попросила бы вас сделать что-то неподобающее, что могло бы вам навредить, – возразил Анден. – Придя сюда сегодня, я надеялся лишь на то, что вы поговорите с моим братом и сестрой, представите их министру Хагарту и другим чиновникам министерства и, может быть, благодаря своему опыту дадите нам ценные советы, как наладить связи с нужными людьми в правительстве. Я собирался попросить вас об этом одолжении как друг вашей семьи и как соотечественник.
– Я эспенка, господин Эмери, – сказала Келли Даук. – И работаю в федеральном правительстве. – Она встала из-за стола, вежливо, но твердо показывая, что встреча окончена, а секретарша открыла дверь, выпроваживая Андена. – Если вы хотите проталкивать здесь клановую политику, придется действовать через другие каналы.
На следующий день Анден сел на трехчасовой автобус-экспресс из Адамонта в Порт-Масси. Он смотрел из окна на знакомый силуэт мегаполиса и, как только автобус пересек мост Железный глаз и проехал под тенью знаменитого небоскреба Мачта, почувствовал глубочайшую ностальгию и смятение. Господин Хиан встретил Андена на автобусной станции в Кинсе, обнял его как вернувшегося домой сына и отметил, что он хорошо выглядит.
Они направились прямо к Даукам, где госпожа Хиан и Даук Сана готовили грандиозный ужин – жареную рыбу, тушеную зелень, суп из пяти видов грибов и жареную лапшу. Даук Лосун усадил Андена во главе стола, и весь вечер Анден поглощал еду и разговаривал. Пришли старые знакомые: Дерек, теперь владелец автомастерской; Сэмми и еще две Зеленые кости, Рик и Кино; Тод, ныне капрал Синих ангелов в ВМФ, получивший увольнительную; Тами, который работал в стоматологическом кабинете и на досуге занимался фотографией.
Все они вели себя по-дружески, хотя и слегка сдержанно, говорили с Анденом не так открыто, как когда он жил в Южном капкане, словно за прошедшие два года он постарел на десять лет и теперь был старше их, а не моложе. Анден понимал, что его принимают с таким размахом не просто потому, что рады встрече с бывшим студентом, постояльцем Хианов, но и как представителя Равнинного клана. Теперь он был важным гостем, посланным из Жанлуна семьей Коулов.
Возможно, вдобавок они пришли из любопытства, потому что слышали рассказы о том, как он спланировал убийство международного нефритового контрабандиста, как его чуть не казнили Бригады вместе с Роном Торо, и оказалось, что он скрывал свои мощные нефритовые способности и с их помощью сумел вернуть к жизни женщину.
Кори прибыл после ужина, заявив, что допоздна работал в офисе. Как обычно, его появление сопровождалось дружелюбной суматохой и выкриками, хлопками по спине и смехом. Он поздоровался почти со всеми и только после этого пожал руку Андену, улыбаясь как старому, но далекому другу. Вместе с ним пришла эспенка невысокого росточка, которую он представил как «Дарию, подругу из юридической школы». У Андена пересохло во рту. Он с трудом отвечал, когда Кори спрашивал его, как дела, нравится ли ему в Жанлуне, как продвигается учеба.