Переводы М.И. Басманова[276]
Два стихотворения в жанре цы[277]
* * *
Флейты печальные звуки
Сон оборвали счастливый.
Циньской деве не спится[278]
В башне, луной озаренной.
В башне, луной озаренной...
Год за годом проходит,
Вновь распускается ива,
И расставанье в Балине[279]
Сердце томит влюбленной.
Ясная в Лэююане[280]
Осень теперь воцарилась.
А на дороге к Сянъяну[281]
Пыль под конем не клубится.
Пыль под конем не клубится.
Дует западный ветер,
Только что солнце скрылось
Там, где могил и храмов
Грустная вереница.[282]
(Мелодия «Ициньэ»)
* * *
Словно затканный в пряди тумана,
Лес вдали, различимый едва.
Бередит в моем сердце раны
Гор холодная синева.
Я на башню поднялся высоко,
Где скопился сумрак густой.
Там стою и стою одиноко
Со своею тоской.
И на мрамор белый ступеней
Устремляю свой взгляд.
Шум внезапно возник в отдаленье —
Это птицы в гнезда спешат.
А моя где нынче дорога,
Та, что к дому родному ведет?
И беседок еще как много
По дороге путника ждет?
(Мелодия «Пусамань»)
Переводы Л.Е. Бежина[283]
На востоке области Луцзюнь, у Каменных врат, провожаю Ду Фу
Когда нам снова
будет суждено
Подняться над озерною
водой?
Когда же вновь
у Каменных Ворот
Вином наполним
кубок золотой?
Стихают волны
на реке Сышуй,
Сверкает море
у горы Цзулай.
Пока не разлучила
нас судьба,
Вином полнее
чарку наливай.
Переводы Г.Б. Дагданова[284]
Весенним днем вернулся в горы, посылаю Мэн Хаожаню
Красные ленты[285] оставил, покончил с мирской суетой,
В чистых горах посетил буддийский монастырь.
Золотые правила откроют дорогу чувствам,
Драгоценный плот переправит через область заблуждений.
На горных пиках лес, скопились птицы на балках,
На утесах цветы, где-то спрятался горный ручей.
Пагоды очертанья, появилась над морем луна,
Башня проглядывает, застилает реку туман.
Ароматен воздух, «три неба» спустились,
Колокола звук воедино связал тысячи ущелий.
Лотосы осенью жемчужными каплями наполнились,
Сосны густые покрыли все вокруг.
Стаи птиц с удивлением внимают дхарме,
Стаи драконов словно оберегают чаньский монастырь.
Стеснение исчезло, потоки воды льются подобно стихам,
Так захотелось услышать звуки струн Бо Я[286].
С Башни Хуанхэлоу — «желтого журавля» посылаю Мэн Хаожашо в Гуанлин
Старому другу «цы» посылаю с башни Хуанхэлоу[287]
Туман и цветы в конце третьего месяца в Янчжоу.
Переводы Э.В. Балашова[288]
Гусь одинокий[289],
мучимый жаждой великой,
Летит и роняет
стаю зовущие крики.
Кто посочувствует
тени этой летучей?
Потеряли друг друга
в нескончаемой туче.
Взор обрывается —
всюду мерещится что-то,
Больше отчаянье —
явственней шелест полета!
Вон в поле вороны...
не связаны мыслью одною,
Только кричат, суетятся
беспутной толпою.
Солнце встает
из восточных змеиных тенет,
Словно восходит
с самого дна земного.
Небо измерит — и снова
просит приюта у западных вод.
Где ж, наконец, стены крова,
где шестерка драконов[291] ночлег обретет?
Солнцу дано,
раз возникнув, не прекращаться.
А человек — не эфир изначальный[292],
где уж ему уходить — возвращаться!
Ветру весны за свой рост
не благодарна трава.
За листопад на небеса
не станут роптать дерева.
Кто подстегнет
четыре времени года бичом?
Для тысяч вещей
положен приход и уход.
Си Хэ!
Си Хэ!
Ради чего ищешь свой кров
в пучине времен — пустыне
отверженных вод?!
Как велика сила духа
Лу Яна!
Остановившего миг
ударом копья![293]
И не избегнут
ни лжи, ни обмана,
Если противятся Небу,
не следуют Дао — Пути Бытия.
Эй, по Великую Глыбу[294]
раздайся, сума.
Сам ведь не знаю предела,
как беспредельность сама.
вернуться
Воспроизводятся по изданию: Поэзия эпохи Тан. М.: Худ. лит-ра, 1987. Сост., вступ. статья Л. 3. Эйдлина. — Прим. ред.
вернуться
Два стихотворения в жанре цы. — Цы — жанр китайской классической поэзии, возник в VIII в. на основе песенно-народного творчества. Цы первоначально создавались как песенно-романсовый текст на определенные мелодии, могли исполняться в музыкальном сопровождении. Мелодия определяла поэтический размер, число строк и количество слов (иероглифов) в каждой строке произведения а также наличие в нем зачинов и повторов. Цы делятся, как правило, на строфы и в большинстве своем имеют рифму. Стали ведущим жанром в поэзии эпохи Сун (X-XIII вв.).
вернуться
Циньской деве не спится... — Знатная женщина в разлуке с любимым поет о своем одиночестве. Название мелодии связано с ее именем.
вернуться
Балинь — восточная окраина Чанъани, где через реку Башуй был перекинут мост. На берегу росли плакучие ивы. Здесь провожали путников.
вернуться
Лэююань — холм на южной окраине Чанъаня, место отдыха и прогулок.
вернуться
Санъян — столица династии Цинь (246-207 гг. до н. э.) в нынешней Шэньси.
вернуться
Могил и храмов грустная вереница. — Поэт имеет в виду усыпальницы императоров династии Хань (206 г. до н. э.-220 г. н. э.).
вернуться
Воспроизводятся по изданию: Ли Бо и Ду Фу. Избранная лирика. М.: Детская лит-ра, 1987. — Прим. ред.
вернуться
Воспроизводятся по изданию: Г. Б. Дагданов. Мэн Хаожань в культуре средневекового Китая. М.: Наука, 1991. — Прим. ред.
вернуться
Красные ленты — Ли Бо имеет в виду чиновничью службу.
вернуться
Бо Я — персонаж древней летописи «Чунь-цю», где он представлен самым искусным мастером игры на цине.
вернуться
Башня Хуанхэлоу — Эта знаменитая башня в китайской истории по преданию связана с именем Фэй И, крупного сановника эпохи Троецарствия, царства Шухан. Прославился тем, что проявлял необыкновенные способности в улавливании сути любого как древнего, так и современного сочинения. Погиб от руки предателя, принявшего сторону царства Вэй. Предание гласит, что именно с башни Хуанхэлоу — «желтого журавля» Фэй И вознесся на небо, а потом неожиданно возвратился на желтом журавле, почему и появилось такое название.
вернуться
Воспроизводится по изданию: Китайская пейзажная лирика. Сост. В. И. Семанов и Л. Е. Бежин. МГУ, 1984.
Подстрочные переводы стихотворений подготовлены И. С. Лисевичем. — Прим. ред.
вернуться
Гусь одинокий. — символ человека, оторванного от близких людей и родных мест, символ бесприютного скитальца. Одновременно это и образ вестника. Ему противопоставлен образ вороньей стаи — духовной «черни», «толпы». Они разнятся между собой во всем — гусь летит высоко, вороны же кружатся над самым полем; у первого есть далекая прекрасная цель — вторые суетятся бестолково и бесцельно; однако первый одинок в гордых высях и тщетно ищет себе подобных, а вторые наслаждаются обществом равных и не чувствуют одиночества, ибо чернь многочисленна.
вернуться
«Рассвет и закат». — Произведение написано на мотив древнего храмового песнопения того же названия. Слова этого гимна воспевали величие Солнца, говорили о бренности человека:
Восходит солнце и заходит оно —
где этому будет предел?!
Время его и век
не тот же, что у людей!
Потому-то весна —
не моя весна
И лето тоже —
оно не мое
И осень тоже —
она не моя
И зима тоже —
она не моя...
(Пер. И. Лисевича)
вернуться
Шестерка драконов, или коней-драконов, была, согласно древнему мифу, впряжена в колесницу Солнца, которой правила Си Хэ. По другой версии, Си Хэ являлась матерью Солнца (десяти солнц!) и супругой божества Востока. Древнее песнопение, на мотив которого писал Ли Бо, заканчивалось восторженным восклицанием человека, приобщившегося к величию божества:
Я познал радость —
В одиночку наслаждаться шестеркой драконов!
Шестерки драконов согласный бег
Делает таким же мое сердце.
«Шестеркой драконов» именовался также выезд китайского императора, поскольку он мыслился средоточием силы Ян на земле, в то время как на небе таким средоточием было Солнце.
вернуться
...эфир изначальный... — Здесь подразумевается некая неуничтожимая материально-духовная субстанция, из которой в процессе осуществления Пути Вселенной — Великого Дао образовался наш мир. Субстанция этого мира постоянно как бы пульсирует в великом пределе, где попеременно преобладают то Инь, то Ян, но человек проходит свой путь только однажды.
вернуться
...сила духа Лу Яна [...] ударом копья! — Лу Ян — герой древней легенды, сюжет которой сходен с библейским сказанием об Иисусе Навине. Своим копьем он погнал заходящее солнце обратно на небосвод, чтобы иметь возможность закончить битву при свете дня.
вернуться
...по Великую Глыбу... — Великая глыба — выражение взято из даосской книги "Чжуанцзы". Комментаторы вкладывают в него различный смысл: творящее все сущее Небытие, Первоначальный эфир, Первозданный хаос, Земля, Вселенная. Наиболее вероятны два последних.