— Там, наверное, квартиры очень дорогие, — озабоченно предположила Сестричка.
— Еще какие, да к тому же совет управляющих должен утвердить твою кандидатуру в список жильцов! Туда принимают только самых уважаемых граждан! — Лу оживлялась все больше, ее довольное лицо сияло от возбуждения.
Мэй посмотрела на нее с изумлением и негодованием:
— Так, значит, вот почему ты вчера не ездила к маме! Квартирку себе покупала!
— А куда мне было деваться? Мы несколько месяцев ждали, чтобы нас утвердили!
— Выходит, квартира для тебя важнее собственной матери? — возмутилась Мэй.
— Чего ты пристала? Ты сама-то вчера где была? — огрызнулась Лу.
— Ты просто самовлюбленная дура! Только о себе заботишься! «Ах-ах, я так занята покупкой квартиры побольше и получше, что мне даже некогда навестить мою умирающую мать!»
— Это я-то самовлюбленная дура?! — Лу вскочила, ее красивые миндалевидные глаза пылали гневом. — А что ты сделала для мамы? Я вызвала из Шанхая Сестричку и оплатила все ее расходы, чтобы она могла приехать. И лечение мамы я бы тоже оплатила и тем самым, возможно, спасла ее жизнь! А чем ты способна ей помочь? Да ничем! У тебя ничего нет! Ты неудачница! И вообще ты всю жизнь доставляла маме только неприятности! И то, что она сейчас лежит на больничной койке, скорее всего твоя вина!
Мэй тоже вскочила.
— Да как ты смеешь! Я люблю маму. И готова ради нее на что угодно! А ты можешь сейчас бахвалиться своим благополучием только потому, что использовала каждого, кто тебе встретился в жизни!
— Девочки, девочки! — Сестричка поднялась с дивана, отчаянно размахивая руками. — Немедленно перестаньте говорить эти глупости! — закричала она. — Вы разбиваете материнское сердце! — Из ее глаз брызнули слезы. — Вам даже невдомек, через какие муки выпало пройти вашей матери! Вы не должны вести себя так после того, что она сделала для вас!
Мэй и Лу подхватили Сестричку под руки и усадили обратно на диван. Лу быстренько сбегала за бумажными салфетками. Сестричка плакала, то тихонько скуля, то издавая душераздирающие стоны и прижимая к груди руку. Мэй и Лу с изумлением наблюдали, как по ее щекам бесконечным потоком катятся слезы. Они и не подозревали, что их всегда бодрая и жизнерадостная тетка таит в себе такую бездну невыплаканного горя. Все ее маленькое тело сотрясалось от рыданий, покрасневшие глаза смотрели жалобно и печально.
— Расскажите нам об этом, — попросила Мэй, бросив взгляд на Лу не в знак прощения, но как бы предлагая заключить временное перемирие и вместе выведать у Сестрички тайну их матери.
— Мы хотим знать, — подхватила Лу.
Сестричка горестно покачала головой:
— Я обещала вашей маме…
— Сестричка! — В мелодичном голосе Лу зазвучали железные нотки. — Я уверена, если бы мама знала, что ей грозит смертельная болезнь, она бы сама мне все рассказала!
Мэй налила Сестричке чая. Воздух наполнился ароматом жасмина.
— Сестричка, пожалуйста, расскажите нам! Мы уже многое разузнали, например, что дядя Чэнь в прошлом работал вместе с мамой. Когда это было? Чем они занимались?
Сестричка всхлипывала все реже. Наконец она утерлась чистой салфеткой и глотнула чая.
— Придется рассказывать с самого начала, — негромко произнесла она, обращаясь к хрустальной вазочке с семечками.
Племянницы согласно кивнули, забыв о недавней ссоре. Напряженное ожидание, что сейчас им откроются неведомые подробности жизни их матери, прогнало обоюдную враждебность.
Сестричка заговорила медленно, тихим голосом:
— Вашу мать еще до окончания университета среди немногих избранных определили на работу в министерство государственной безопасности. Она была отличницей, в совершенстве знала русский язык, обладала целеустремленным характером и являлась в своей группе представительницей партии. Да, ваша мать пошла работать в секретную службу! Сами понимаете, это было очень престижное ведомство!
Естественно, она соблюдала конспирацию. Я никогда не знала точно, чем она занималась, а временами — даже где находилась. Но работа ей нравилась, это я видела. У нее появились новые друзья, восстановились связи со старыми, включая дядю Чэня, который тоже перешел в это министерство. Именно тогда Лин Бай познакомилась с вашим отцом, молодым, успешным писателем, умным и привлекательным. И влюбилась в него без памяти.
Потом началась «культурная революция». Отцы общества, которых мы привыкли называть «старой гвардией», превратились в государственных преступников. Я вступила в «красную охрану», как и миллионы других четырнадцатилетних подростков. Мы колесили по всему Китаю и ломали старые порядки. Не успев оглянуться, перевернули древнюю страну с ног на голову. Вот тогда ваш отец был разоблачен как враг народа за свои антимаоистские взгляды и сослан в трудовой лагерь строгого режима. Лин Бай поехала вместе с ним и забрала с собой вас обеих.