Ученик надулся и замолчал.
Гном пробурчал что-то насчет тупых неучей-колдунишек, потом продолжил.
— Сейчас уже неизвестно, что именно делал Двабур для мага Фабриссиуса. Но когда пришла пора расплаты, мастер обсчитал колдуна на пару медяков. Обычное дело, между прочим, ничего плохого здесь нет. Если вещь стоящая, то и можно заплатить за нее поболее.
— И что дальше? — нетерпеливо спросил я.
— Что-что? Ничего хорошего. Фабриссиус крепко обиделся, заперся у себя в башне, что-то там колдовал неделю. И после этого на Подгорное Племя пало Проклятие.
— И что это за проклятие?
— Бороды, чеши их Урзхад! — Фиган вскочил, несколько раз нервно пыхнул трубкой. — Проклятые бороды. У всех гномов с тех пор появилась эта окаянная поросль на лице, густая, жесткая и длиннющая.
— Ну и что?!
— Как что? Как-то что?! А ты представляешь каково это: прокладывать шахту, постоянно путаясь в бороде? Ее ведь приходится постоянно подвязывать. Волосы все время пачкаются, в них заводятся насекомые. А куда ее девать, когда стоишь у раскаленного горна и во все стороны летит горячая окалина? Ты хоть раз был в гномьей кузне? Запах паленого волоса разносится по всей пещере.
— А вы бриться не пробовали? — спросил я.
— Пробовали, — махнул рукой гном. — Каждое утро длинная борода отрастает снова.
Рассказанная Фиганом история поразила меня.
— Соболезную, — покачал я головой.
Гнома махнул рукой и снова присел на берег.
— В общем, с того времени пришло в упадок знаменитое искусство гномов-мастеровых. Да, мы все еще лучше других прокладываем шахты, рубим камень и плавим железо, но мы больше не можем делать чудесные тонкие вещи. Только…
В реке раздался громкий плеск, и в воду упала скинувшаяся рыба. Наверное, клев здесь был бы отменный. Если, не дай Бог, придется задержаться в этом мире, то после успешного завершения Миссии можно будет предаться простым радостям вроде рыбалки на берегах нетронутых цивилизацией рек.
— Учитель…
— Юркас, сказано тебе — не мешай. И что же было дальше? — продолжал допытываться я.
Ответ гнома заглушили поочередно скинувшиеся рыбины. Да уж, по ним явно большая сковородка плачет.
— Учитель!
— Да помолчи ты! Фиган, продолжай.
— Барзул! — выругался гном, пятясь назад.
На него падала выпрыгнувшая из воды зубастая рыба.
Пройдоха успел выставить ногу и подошвой отбросить рыбину в сторону. Она шлепнулась на траву и, клацая зубами, запрыгала ко мне.
Ударом сапога Фиган отправил серебристый снаряд обратно в реку.
— Учитель, жги их! Это шмагия! — заорал Юркас.
Из водной глади одновременно вылетели десятки рыбин, словно их кто-то выбросил невидимой катапультой. И все они летели прямо в нас.
Откуда только у меня взялась сноровка, но на лошади я оказался быстрее всех. Моему примеру последовали другие и мы без промедления помчались через мостик. Конраду даже не пришлось никого уговаривать с места в карьер набирать скорость.
А река пенилась и бурлила, выбрасывая из своих вод обезумевших обитателей, и все они норовили наброситься на нас. Испуганные кони мчались по скользким бревнам под настоящим рыбным дождем. Караси, окуни, судаки, щуки массово вылетали из воды, норовя упасть на голову, вцепиться в тело человека или лошадиный круп.
Моего умения управляться с лошадью не хватило, чтобы вырваться вперед. В этой безумной скачке меня обогнал даже гном. И когда раздался треск, мерзко заскрежетало и бревна переправы разломились, это случилось прямо перед копытами Ежевички.
Я едва успел осадить кобылу.
Из пролома, раздвигая гнилые доски и бревна, показалась гигантская башка сома. Громадная рыбина с распахнутой усатой пастью вырастала надо мной, немигающие глазки буравили нас с лошадью плотоядным взглядом.
Мимо пролетали рыбы помельче, я едва успевал уклоняться от лязгающих щучьих зубов. Но от всех снарядов увернуться не получалось и один из хвостов пребольно заехал прямо по глазам, отчего все вокруг потеряло резкость.
Несколько больших окуней повисли на крупе лошади, и Ежевичка крутилась перед преградой, норовя спрыгнуть в бурлящую от серебристых и бурых тел воду.
Почти ничего не видя, я пытался развернуть лошадь и вернуться на берег. Ежевичка не слушалась и крутилась на месте. И тут мне в голову звонко шлепнул большой карп, мгновенно оглушив меня. Не успел я придти в себя, как на плечи сзади шлепнулось что-то змееобразное, обвилось вокруг шеи и начало сжимать мускулистое кольцо.
Потемневшим взором я смотрел, как приближается громадная, обросшая водорослями и ракушками сомья пасть. По размерам разверзшейся глотки было ясно, что тварь заглотнет меня с ногами и не подавится.