— Гарри, милый, — услышала она жалобный голос Джинни и увидела, как она подняла заплаканное лицо и поцеловала того в губы. — Скажи, что это неправда, скажи, что вы просто пошутили.
Гарри посмотрел на Гермиону, и она поняла, как сильно они оплошали и что сейчас придется разгребать последствия. Даже мимолётный взгляд на Рона дал понять, что они точно будут, и она прикрыла глаза, слыша от Гарри твердое и бескомпромиссное:
— Нет. Мы не пошутили.
Последовавшей за этим тишиной можно было резать камень, ее нарушали только нарастающие крики и шум за дверью Норы.
— Гарри, милый, — запротестовала через мгновение Молли, отталкивая от него Джинни.
Девушку, согнувшуюся в рыданиях, подхватил отец. Молли стояла напротив Гарри, смотря снизу вверх и приглаживая и без того прилизанную прическу, и говорила с интонациями в лучших традициях психиатрического отделения госпиталя Мунго.
— Вы с Гермионой не в себе. Я всё понимаю. Столько пережить. Что-то взбрело вам в голову, и вы решили, что влюбились. Сейчас вы все спокойно пойдете к алтарю, и все пройдет, как мы репетировали. Там ждут люди. Потом мы сядем и вместе посмеемся над всей этой забавной ситуацией.
Гарри тяжело вздохнул, вспоминая, как часто эта женщина была к нему добра. Он аккуратно взял её за круглые плечи и искренне посмотрел в глаза.
— Я не женюсь на Джинни, я люблю Гермиону, — медленно проговорил он и отодвинул миссис Уизли от себя.
— Что ты несёшь? — подлетел, схватил его за грудки Рон, уже минуту медленно краснеющий и пылающий яростью. — Ты же сам только что мне втирал о своей любви к Джинни!
— Да, да, — прогнусавила она, громко шмыгнув носом. Цвет её лица слился с цветом волос. — Ты точно любишь меня. Вы с Гермионой просто друзья, вы всегда дружили. У вас даже в палатке ничего не было, хотя вы и остались одни. Так только у самых лучших друзей бывает. Ну скажи же, что вы друзья, — голосила она всё громче.
Гарри захотелось закрыть уши и глаза руками, а лучше вообще исчезнуть отсюда. И он, наверное, мог бы сделать это. Мог просто схватить Гермиону в охапку и прорваться сквозь толпу к точке аппарации. Но это было бы неправильно.
Он понимал, что объяснять о своей любви к подруге, с которой они раньше действительно не помышляли о сексуальной связи, было уже бесполезно. И оставалось только одно решение. Здесь нужны слова, которые проникнут в сознание семейства Уизли, так же безжалостно, как смертельное заклятие.
Гарри виновато посмотрел на Джинни, перевел взгляд на ожидающего ответа Рона, который тяжело дышал и раздувал ноздри, как дракон перед выпуском пламени. Гарри чувствовал, как его почти оторвали от пола, и, предчувствуя последствия, произнес с долей усмешки:
— С друзьями не трахаются.
Вполне ожидаемый удар в челюсть сбил его с ног. Гарри упал в ноги к Джорджу и взглядом попросил того не вмешиваться. Джинни в этот же момент закричала: «Не-ет!» Гермиона закрыла пылающее от стыда лицо руками.
— Ты лжёшь! — кричал Рон, делая шаг к Гарри и снова замахиваясь, но на этот раз неудачно.
— Я же объяснял тебе наверху, что люблю её! — отскакивая от нового удара, сказал Гарри.
— Ты принял это!
— Я думал, ты болтаешь о Джинни! Ты не мог спать с Гермионой. Ты никогда не замечал её.
— Тебя бесит, что она не сделала этого с тобой?
— Гарри! — осуждающе воскликнула Гермиона.
Рон зарычал и снова бросился на поднимающегося Гарри, но тот увернулся, и он тяжелой тушей рухнул на деревянный пол. Когда он зацепился взглядом за Гермиону, то увидел, что она стояла, не шелохнувшись, и смотрела на него с долей вины и жалости.
— Нам еще рано, — вдруг заговорил Рон, тяжело поднимаясь и передразнивая женский голос, — давай подождем свадьбы. Шлюха! — заорал он и кинулся на Гермиону, но тут же Гарри отбросил его. Рон не успел и коснуться испуганной Гермионы.
— Не забывайся, Рон! — закричали одновременно Артур, Джордж и Гарри.
Последний, наконец, осознал, что свадьбы не будет сегодня ни у кого. Свадебные наряды были напрочь испорчены, волосы у всех взлохмачены, а взглядами, что бросали друг на друга друзья, можно было спокойно убивать.
— Это Поттер забылся! Забыл обо всём, что мы пережили вместе, когда поимел мою невесту!
— Рон, перестань! — все-таки закричала Гермиона и, увидев, что Рон достал палочку, взялась и за свою.
Они стояли друг напротив друга — трое друзей. Больше не друзья. Все вокруг молчали, понимая, что в этом конфликте им нельзя участвовать, но когда Рон сделал взмах палочкой, а Гарри мигом прикрыл собой Гермиону, достав свою, не выдержала Молли.
— Остановитесь! — закричала она, выбегая на центр комнаты. — Рон, прошу тебя, опусти палочку. Ты ведь можешь пострадать.
— Я? — возмутился Рон.
— А ты думаешь, здесь некому тебя остановить? — усмехнулся Джордж, его палочка была давно у него в руках. Он легко крутил её в пальцах.
— Предатель, — прохрипел Рон, опуская оружие, и, вперив взгляд в уже бывших друзей, возбужденно заговорил: — Я просто не понимаю! Ничего не понимаю! Вы же всегда… Всегда были просто друзьями. На первых курсах я думал, вы сойдетесь, но потом вы словно забыли друг о друге! Что произошло-то?!
— Это я виновата, — заплакала Молли, заламывая руки. — Я так хотела, чтобы все мои дети были счастливы. Всегда хотела. А Джинни так мечтала о Гарри. Я, конечно, и сама много понарассказывала ей историй. А потом увидела Гермиону. Вы были так близки. Гермиона, — она посмотрела на ошеломленную девушку. — Я ничего не имею против тебя, я уверена, ты могла бы сделать моего глупого Рончика гораздо лучше.
— Мама, — обиделся Рон.
— Но дочь мне дороже, — не обращая ни на кого внимания, продолжала говорить Молли.
— Молли, что ты сделала? — испуганным шепотом спросил Артур.
— Немного, — всхлипнула Молли. — Зелья, несколько Обливейтов и Империус. Но это только раз или два.
Артур выпустил из рук Джинни, которая в ступоре снизу вверх смотрела на мать, и тяжело рухнул в ближайшее кресло.
— На четвертом? — с интересом уточнил Гарри, вспоминая недавний разговор с Гермионой о своем подозрительном поведении в отношении неё. Он хоть и был удивлен признанием миссис Уизли, но не мог заставить себя злиться на неё.
— Да, Гарри, — кивнула она; не спускавший с неё глаз Гарри заметил странный блеск в ее глазах и подобрался, плотнее прижимаясь к Гермионе. — И я не могу допустить, чтобы столько усилий пошли крахом. Облив… — закричала она, и в этот же момент произошло несколько событий.
Гарри с Гермионой выставили щит. Рон с Джинни испуганно закричали: «Нет, мама!». Молли Уизли рухнула на пол, сраженная Петрификусом собственного супруга.
Он спрятал палочку, подошёл и на удивление легко поднял пухленькую жену на руки. Потом двинулся к лестнице, но вдруг обернулся и виновато взглянул на названых детей.
— Простите нас, Гарри, Гермиона. Она мать и на многое готова ради своих детей. Думаю, вам пора покинуть нас. Туда, — он указал на толпу за дверью, которую, судя по голосам, сдерживали бывшие однокурсники героев, — вам не пробиться. Поднимайтесь на второй этаж, там в чулане метла. Улетайте. Мы тут уже сами.
— Точно? — спросил Гарри. — Может, мы какое-нибудь заявление сделаем? Гермиона?
— Конечно, — твёрдо заявила она. — Мы сейчас всё объясним.
— Валите уже отсюда, — прогремел Рон, стоявший у окна, и резко отвернулся.
Гарри некоторое смотрел на него, вспоминая все славные деньки их дружбы, ожидая, что тот повернется, ухмыльнётся и скажет, что пошутил. Проходила минута, другая. Артур уже ушел, а гул за дверью всё нарастал. Он опомнился, когда в дверь забарабанили, и подошёл к Джинни. Она так и сидела у кресла, глотая слезы и оттолкнула руку Гарри, которую тот к ней протянул.