Я задохнулся болью.
Видимо, тополиный пух попал ему в дыхательное горло.
Он закашлялся, набухли артерии, лицо от удушья стемнело.
Я бросился в кухню, схватил нож, метнулся обратно.
Он погибал, я не задумываясь полоснул по горлу.
Мне повезло — пушинка застряла выше.
Я закинул ему голову, чтобы кровь не заливала глотку.
Теперь он мог какое-то время дышать, мог слышать.
И тогда я сказал ему э т о — и глаза его застыли.
Я лег рядом.
Я встал.
Я ушел от него.
Захлопнул дверь, спустился во двор, вышел к пруду.
Сел на лавку, закрыв руками лицо и раскачиваясь, как цадик.
И вдруг я услышал его позывные…"
Май—ноябрь, 98