— Доктор, — продрогла от своего холодного тона, — можно мне уйти отсюда?
Докторша мягко улыбнулась:
— Разумеется. Только сейчас выпишу вам рецепт с собой. Принимайте эти таблетки по одной каждые четыре часа.
— Хорошо.
— И в ближайшие несколько дней не перенапрягайтесь.
— Договорились.
— Есть кто-нибудь дома, чтобы помочь вам?
— Большое спасибо, но я в помощи не нуждаюсь. Я вполне способна сама позаботиться о себе.
— Лана Михайловна, когда кончится действие лекарства, которое мой коллега ввел вам, ваша рука начнет болеть…, она будет болеть довольно сильно.
— Вы сказали, что эти таблетки помогут.
— Помогут, но от них вас будет шатать, вы будете ощущать упадок сил. Как вы сможете одеваться, ходить за покупками?
— Благодарю вас за заботу, доктор, но у меня все будет в порядке. А теперь, будьте добры, оформите мою выписку. И если кто-нибудь вызовет для меня такси, я буду…
— Что за чушь? — Отозвался строгий начальник, подошел вплотную, умостился между моих ног. — Я тебя сюда привез, я и отвезу обратно.
— Я не приму помощи от вас, господин начальник.
— А я не предлагаю тебе выбор, Рябина. — Он повернулся к доктору. — Вы что-то сказали насчет рецепта? — Та сдержанно кивнула. — Тогда давайте его мне.
Когда врач торопливо вышла, прищурившись, взглянула на командира.
— Замечательно, тебе всегда удается так манипулировать женщинами, Принц Арабский?
— Годы практики, моя Принцесса.
— О, в этом я уверена, — отталкивая от себя. — Но со мной этот номер не пройдет. Я уеду отсюда на такси, и ты не сможешь остановить меня.
— Здесь наши взгляды расходятся, — сказал он.
— Как и во многих других вещах, — тут же добавила, — особенно в моем праве самой отвечать за себя… Другими словами, — продолжала, спуская ноги на пол, — я свободный чело… Ой!.. — Прошептала, когда начала понимать, что пол под ногами идет волной, схватилась за край кушетки.
Мансур подхватил вовремя, мои колени уже подкосились, и готовы были встретиться с плиточной поверхностью.
— Ты маленькая спорщица, обманщица, заноза в моей заднице, — проворчал он, обхватывая сильными руками покрепче. — Ты, в самом деле, думаешь, что можешь отправиться отсюда, словно с тобой ничего не произошло? Думаешь, что я спокойно отпущу? — Делает паузу, и на ушко. — Ты совсем меня не знаешь! А по мне табун мурашек, и тело в трепет от его горячего дыхания.
— Пусти меня, — попросила, совсем не похожим на мой, голосом.
— Прекрати спорить и начни уже слушаться меня, — подхватывая на руки, сказал.
Он вышел из кабинета и на руках понес по коридору. На встречу вышла из кабинета докторша.
— Вот рецепт, — сказала она, несколько удивленно глядя на нас, вручила листок бумаги мне в руку.
— Спасибо за заботу, будем обращаться если что. — Подмигнул игриво, а я готова была стукнуть его по бестолковой голове.
Проходя мимо регистрационного стола, остановился и взглянул на медсестру. — У вас, кажется, были какие-то вопросы к нам?
— Я… да. Да, в самом деле. Как насчет ее медицинского полюса?
— Лана Михайловна работает в компании «Руснефть». И эта компания, могу вас уверить, не сможет сейчас оплатить. — Он взглянул на меня. — Разве я не прав? Ты без меня не справишься.
— Иди ты к черту, засранец! — прошептала.
— Вот видите, она подтверждает мое предположение, — вежливо сказал этот покоритель женских сердец. — Меня зовут Левин Мансур Леонидович президент компании «Лев-ойл». Пришлите все расходы моему секретарю и вам все оплатят.
— Хорошо.
— Прекрасно, — сказал, улыбаясь, и пошел к выходу.
— Я верну эти деньги, — прошипела ему на ухо.
— Каким образом? — Засмеялся он. — По пятьдесят рублей в месяц в течение следующих ста лет? В этой частной клинике прием у терапевта стоит, как твоя месячная зарплата.
— Ты придурок, самонадеянный, нахальный придурок! А ну-ка, отпусти меня сию же секунду. Слышишь? Отпусти!
— Не искушай меня, — отрезал он, плечом открывая входную дверь и спускаясь с ней на руках по лестнице. — Если я отпущу, ты тотчас же грохнешься носом о землю, и тебя унесут обратно в палату. — Он улыбнулся и зашагал к УАЗику, стоявшему у обочины. — Сейчас мы полетим домой. И я за тобой буду присматривать. Это не обсуждается.
— Ну и тиран же ты, Ленин, абсолютный, законченный тиран.
Заметив нас, Владимир выскочил к нам на встречу, и обойдя машину, торопливо открыл дверь.
— Как она? — обеспокоенно спросил он, пока Мансур забирался внутрь и устраивал меня у себя на коленях.
— Она по-прежнему ядовита как змея, упряма как телец и твердолоба как коза.
Мастер с облегчением улыбнулся и сел к водителю вперед.
— Это значит, что с ней все в порядке, так ведь?
По мере того как больница оставалась все дальше, чувствовала себя спокойней.
— Да, — сказал он, — с ней все будет отлично, перевоспитаем.
Подняла свою здоровую руку, также как и мои брови в удивлении, и стукнула его по твердому как камень плечу.
— Черт побери, тебя Левин! — Зашипела. — Не говорите обо мне так, словно меня тут нет!
— Я хочу отвезти ее домой как можно скорее.
— Конечно. Я понимаю. — Кивнул водитель в зеркало заднего обзора.
— Вы меня слышите? Я же здесь и вполне способна…
— Вертолет нас ждет на площадке, — продолжал он, не обращая на мое недовольство внимания.
— Нет проблем, босс, — ответил Владимир.
Босс — подумала с горечью. Тот самый мастер, который только и делал, что игнорировал мои распоряжения все время, теперь лебезит перед Левиным.
Отвернувшись к окну, смутно припоминаю себя — лежащую у него на руках, когда он высасывал яд из раны. Его испуганный голос, когда он торопил водителя, и ласковый шепот мне — что все будет хорошо, все обойдется, что он здесь, рядом, и не позволит ничему плохому случиться со мной, что любит и не сможет без меня жить. Уже нет.
По-видимому, яд скорпиона может вызывать такие галлюцинации! Тогда как быть с теми словами, что сказал в больнице?
Закрыла глаза и прошептала:
— Я тебя ненавижу, Левин!
— Ну что ж, ненавидь меня, — чуть слышно прошептал он, и, рукой зарылся в моих волосах на затылке, притянул к своему лицу, коснулся губами губ в нежном поцелуе, выдохнул мне в рот. — От ненависти до любви один шаг, и мы его уже сделали.
21 глава
Мое пробуждение с первыми лучами утреннего солнца, не радовало от слова категорически. Резкая боль в ладони отдавалась до самого плеча, голова, словно пустое ведро в котором гудит ветер. Эти симптомы понять можно, а вот сладкая боль между ног вызывает недоумение. Застонала и приподнялась, с усилием вдавив локоть левой руки в мягкий матрас, но властные грабли мужчины сгребли в охапку и притянули к своей голой груди.
— Куда собралась, Рябина? А как же утренний поцелуй для удачного дня? Соня, я из-за тебя проспал разминку в спортзале. — Игриво на ушко.
Удивлению моему не было галактического предела, когда увидела, что рядом лежит мой личный мучитель абсолютно голый, как и я.
— Ты что тут делаешь? Почему я без одежды? Где мы? — Ошарашенно осматриваюсь по сторонам и понимаю, что это не моя спальня, а хоромы королевского дворца.
Почему он здесь? Воспоминания о прошлой ночи были очень расплывчаты. Будь они прокляты, эти предательские обезболивающие таблетки! Могу воззвать к памяти и вспомнить только крошечные эпизоды о полете и поездке на машине к дому. Левин несущий мое обмякшее тело в дом и потом вверх по лестнице в чью-то спальню, раздевающий меня в постели. После этого провал и сон — как я выхожу замуж за отца Мансура, хотя в жизни его ни разу не видела. Господи, присниться же такая ерунда, ничего себе игры подсознания. Надеюсь, я не разговариваю во сне?
Вспыхнула, вдруг вспомнив все. Любимый мужчина, кладущий меня на кровать. Голая я, притягивающая его за руки, яростно сдирающая с него джемпер и поцелуи страстные, заставляющие забыть о боли. Жар его губ и рук… Мое собственное желание… Боже в кого я превратилась? Откуда такие познания в позах? Готова отдаваться снова и снова. Краснею как рак.