— Два пункта выполнены за одну ночь. Я впечатлён. — Она послала ему вопросительный взгляд, поэтому он уточнил: — Танцевать под дождём и смеяться до боли. Галочка и галочка.
Её взгляд блуждал по его лицу, после чего она спросила:
— Ты пытаешься изменить меня с помощью этого списка? Люди не меняются, Трой.
Меняются, ещё как. По крайней мере, некоторые. А ей не нужно меняться. Она нравится ему такой, какая есть, со всеми своими причудами. Когда-то в ней присутствовала совершенно другая сторона её личности, просто она потеряла её где-то по дороге. Если никто, кроме него, больше не видит этой её стороны, то он сможет с этим жить. До тех пор, пока она будет понимать, что может демонстрировать её время от времени. И поймёт наконец, что в этом нет ничего плохого.
— Ты меня меняешь, — сказал он и тут же пожалел о своей оговорке. Судя по выражению её лица, она подумала, что он её оскорбил. Что, вероятно, было к лучшему.
— Сегодня ты хорошо справился с Эмили.
— До или после того, как уронил её с лошади?
Она улыбнулась.
— То, как ты переборол её страх, было изумительно. Из тебя выйдет превосходный папа.
И разве это было не самое жуткое, что она когда-либо произносила? Больше всего на свете его пугала перспектива быть отцом, это было его самым большим страхом. Мысль о том, что он выйдет из себя и занесёт руку на беззащитного ребёнка…
— Ты — не он, — прошептала она. Его взгляд метнулся к ней. — Ты — не твой отец.
Вот черт. Как сильно он боролся, чтобы скрыть эту часть себя? Глубоко похоронить её, где никто и никогда не сможет увидеть эту слабость? А она изложила всё это в одном предложении. Высказала все его страхи в трёх словах. В то время она была его спасительным кругом. Так же, как и Фишер, только по другим причинам. Она никому не рассказала о том, что видела, как он плакал. О тех злобных словах, которые он кричал ей, пока справлялся со своим гневом. И все это осталось между ними. До каждого последнего личного, унизительного момента.
— Перечисли мне столицы штатов.
Она скривила губы, и ему захотелось рассмеяться, но он сдержался.
— Мне не нужен контрольный опрос. Моя голова в порядке.
Без комментариев.
— Может и так, но я не могу заснуть. А перечисление столиц штатов должно быть достаточно усыпляющим.
Она улыбнулась и закрыла глаза.
— Столица штата Висконсин — Мэдисон. Столица штата Иллинойс — Спрингфилд. Столица штата Айова — Де-Мойн. Столица штата Вайоминг…
Она замолчала и уснула прежде, чем он смог узнать столицу штата Вайоминг. И очень жаль, потому что по какой-то причине он хотел это знать.
Почувствовав запах кофе, Камрин приоткрыла один глаз, надеясь увидеть кофеиновую фею, держащую кружку со свежим кофе. И ещё, возможно, пончик для полного счастья. Но вместо этого возле её кровати стоял Трой, глядя на неё сверху вниз, с подносом в руках. Ладно, он тоже сойдёт.
— Что ты делаешь? — спросила она, садясь в кровати. Она прижала ладонь к пульсирующей голове. И это называется чувствовать себя лучше.
— Завтрак в постель, — ответил он. — Доктор советовал сегодня относиться ко всему спокойнее.
Только вот она никогда и ни к чему не относилась спокойно. Это обычное сотрясение. У неё бывало и похуже.
— Есть аспирин, чтобы я могла запить его кофе?
Он поставил поднос на кровать перед ней и сел напротив.
— Да, и тосты. И если всё это удержится в твоём желудке, я могу принести ещё несколько яиц. Повар приготовила денверский омлет.
Она сможет попробовать свой завтрак сразу же, как только комната перестанет вращаться, а вместе с ней и её желудок. Проглотив аспирин, она стала изучать еду. Трой уставился на поднос, а затем оглядел комнату. Он чувствовал себя виноватым. До сих пор. Не помогло даже то, что она сказала ему, что во вчерашнем происшествии не было его вины.
— Мне, возможно, потребуется вернуться в больницу. Думаю, у меня внутримозговое кровоизлияние.
Его взгляд метнулся к ней.
— Что?
Она засмеялась, вызвав тем самым головную боль, раскалывающую её череп надвое.
— Расслабься, Трой. Это всего лишь головная боль. Со мной всё в порядке. — Она подавила порыв прижать руку к пульсирующей голове. Чёртовы маленькие эльфы, сверлящие дыры в её голове.
Он посмотрел на неё, нахмурившись.
— Думаешь, это смешно? Я ужасно волнуюсь, а ты считаешь это смешным?
Она успокоилась. Обычно люди не волнуются за неё.
— Я не привыкла ко всему этому вниманию, — сказала она, глядя на него. — Прости.
Черты его лица расслабились.
— Тогда привыкай, потому что ты застряла здесь со мной на весь день.
Ей не понравилось, как это прозвучало.
— Извини?
Его взгляд не допускал никаких противоречий.
— Ты сегодня не покинешь эту комнату.
— Я не подчиняюсь приказам.
Скрестив руки, он откинулся на спинку кровати.
— Этому подчинишься. — Он закинул ногу на ногу, как бы устраиваясь поудобнее.
— Трой…
— Камрин… — передразнил он.
Шумно выдохнув, она пристально посмотрела на него, стараясь напомнить себе, что он делает это из-за чувства вины.
— Я понимаю, ты расстроен из-за того, что скинул меня с лошади…
— Я не скидывал тебя с лошади.
Точно.
— И из-за того, что наградил меня пневмонией, заставив танцевать под дождём…
— У тебя нет пневмонии… — Он оборвал себя и закрыл рот, наконец-то поняв её мотивы. — Умная девочка. Неудивительно, что Эмили так сильно тебя любит. Ты свела психологию до формы искусства.
Она сделала глоток из своей кружки кофе.
— Теперь можешь перестать чувствовать себя плохо. Я не калека.
Его тон смягчился.
— Сегодня ты моя калека.
В том, как он произнёс «моя», слышались собственнические нотки. Против чего она не возражала. И вместо того, чтобы заставить её почувствовать себя зависимой, это слово заставило её почувствовать себя желанной. Раньше она никогда не чувствовала себя желанной. Однако она не собиралась провести весь день в этой комнате, ничего не делая. Что подумает семья?
— Я никогда не проводила весь день в постели и не собираюсь начинать сейчас.
— Ты никогда не проводила весь день в постели? Просто расслабляясь?
— Нет. Я живу в реальном мире. Люди работают и у них есть дела.
Его брови приподнялись.
— И что тебе нужно сделать сегодня?
Он невыносим. С ним невозможно спорить.
— Семья…
— Все ушли на длительную прогулку. Отправились час назад. Они намереваются перехватить где-нибудь ланч, а после направиться в пекарню — попробовать образцы тортов. Мы одни на весь день.
Она посмотрела на прикроватные часы. Десять часов утра?
— Я никогда не сплю так долго. — Она выглянула за большие стеклянные двери, увидев почти палящее солнце.
— Знаешь, в том, чтобы оставаться в постели, есть свои преимущества. — Он пошевелил бровями.
Не может быть, чтобы он намекал на это, даже если всего лишь шутил. После тех поцелуев ей было достаточно трудно не представлять себе, каково это — ощущать прикосновения Троя. Заниматься большим, чем целоваться.
— Пролежни? — сказала она, стараясь не выдать своих истинных мыслей.
— Ах, Кэм. Ты меня разочаровываешь. — Он кивнул на её поднос. — Ешь свой тост.
Она взглянула на стоящий перед ней поднос. С его стороны было очень мило всё это принести, даже если это и было из-за чувства вины. Рядом с апельсиновым соком он положил дикорастущую маргаритку с того участка, который она видела на краю двора.
— И завтрак в постель мне никогда не приносили.
— Правда? Что не так с теми ребятами, с которыми ты встречалась?
Всё. Ничего.
Когда она не ответила, он наклонился вперёд.
— Что ж, я добавлю это к своему списку Камрин. Сегодня будет день первых. Спать дольше обычного, завтракать в постели и оставаться в упомянутой постели весь день.
Ей не понравился ни один пункт из вышеперечисленных. Весь день в постели с Троем. Ладно, может, не всё так плохо, за исключением того, что у Троя не было непристойных фантазий в голове. А она обманывала себя, даже думая об этом. Кэм взяла цветок и повертела стебелёк между пальцев, наблюдая за вращением лепестков и их расплывающимися очертаниями. Она должна чувствовать себя глупо из-за того, что ей понравился его жест. Это всего лишь цветок, и Трой ничего под этим не подразумевал.