Марина, помедлив, опустила голову ему на плечо. В проявлениях нежности она всегда была не по-женски сдержанна – и тем больше значили такие вот мгновения.
– Если бы речь шла только обо мне, я бы не поехала, – твёрдо заявила она.
– Знаю, – Верховский, не сдержавшись, усмехнулся. Если бы речь шла только о ней, ничего бы не изменилось.
– Береги себя, – очень тихо и очень серьёзно сказала Марина. Вскинула голову, требовательно взглянула ему в глаза. – Я буду думать, что всё хорошо, пока мне убедительно не докажут обратное.
– Безупречная логика, – похвалил Верховский, обнимая жену. – Как я только умудрился задурить тебе голову?
Марина нервно хихикнула. Стрелки на наручных часах распластались в почти прямую линию; их острые кончики болезненно кололи совесть, убеждая сорваться с места прямо сейчас. Но ведь пара минут спокойствия ничего не изменит. И полчаса не изменят, и, может быть, даже час… Леший его знает, что там завтра случится. Может быть, они видятся в последний раз. Мысль эта не испугала – напротив, придала решимости. Верховский отвлёкся на пару минут, чтобы проверить расписание поездов, а потом снова обнял любимую женщину. Не то чтобы без неё всё остальное было бы зря. В мире много важного; есть и такое, что невообразимо значимее личного счастья. Но без Марины было бы хуже. Намного хуже.
***
Закрыв за собой дверь отдела, Яр на миг замер, чтобы перевести дух. Выгорело. Под слоем сажи начальник не заметил чистую кожу без ожёгов и волдырей, под слоем уклончивой полуправды – наглую ложь. И славно, потому что Яр не поручился бы за себя, если бы пришлось накладывать чары. От одной мысли о том, чтобы вновь прибегнуть к дару внушения, с души воротило. Не теперь, спустя всего пару часов после того, как он необратимо лишил человека памяти.
Решение не было неправильным. Как и требовала наставница, он в точности знал, что и зачем делает, но легче от этого не становилось. Будь волхв-отступник опасен лишь сам по себе, дело обошлось бы нестойкими временными чарами, но он действовал не один. Слишком опасно было отпускать его на все четыре стороны, рискуя, что его отыщут и навязчиво напомнят о прошлом. Яр раз за разом повторял себе эти неумолимо логичные доводы, и всё равно вина царапалась в груди раскалёнными когтями. Пусть он не отнимал жизнь, но много ли это стоит, если человека – каким бы он ни был – уже нет и больше не будет?
Медленно, словно сквозь толщу холодной воды, Яр зашагал прочь от кабинета. Александр Михайлович велел отдыхать. Вряд ли рассчитывал, что подчинённый всерьёз послушается, однако на дельную мысль всё-таки натолкнул. Она тоже была небезупречная и половинчатая, но сулила хотя бы возможность успеха – а значит, была лучше пустого бездействия. И, что уж там, Яр тайком надеялся заодно отвлечься от разъедающей душу пустоты.
Дожидаясь лифта, он ещё раз изучил утащенную у Верховского газету – теперь внимательно, выслеживая между строк крупицы полезной информации. Завтра по негласной власти Кирилла Александровича нанесут открытый удар, но этого мало. Должно быть средство удержать завоёванное. Недозрелый «дурман» не подойдёт: слишком уж он уступает возможностям волхва, искушённого в своём ремесле. Однако есть кое-что другое… Старик Агирлан когда-то жаждал заполучить себе возможность влиять на чужие умы, но он и мечтать не мог о том, что здесь для всех привычно и знакомо: о слове, распространяющемся, как степной пожар, стремительно и неумолимо. Один небольшой текст – и вот уже Общественное собрание не может не вызвать Магсовет на поединок. Ещё парочка – и сообщество встанет на сторону победителя, не вникая в подробности…
Не зная подробностей.
Лифт неторопливо раскрыл створки, выплеснув белый свет в сумрак просторного зала. Яр бездумно нажал кнопку первого этажа, потянулся за телефоном, но набирать номер пока не стал. Итак, газеты – противовес могуществу Кирилла Александровича, и неважно, знают ли противники, в чём оно состоит. Но это всего лишь средство, а какова цель? Что новый владыка станет делать с отвоёванными браздами правления?
Наверное, отменит запреты, в тисках которых задыхается наука… Нет, не вся наука, а отдельные её отрасли. Вот, например, лабораторные исследования разновидностей магии смерти. Такое решение было бы шагом вперёд. Пока здешние учёные не возьмутся за этот капризный предмет, не видать лечебным корпусам мёртвой воды, а колдовским мастерским – амулетов, не требующих ни прикосновения, ни памяти о нём.
Только вот не создали в «Технологиях будущего» ни мёртвой воды, ни амулетов-аккумуляторов. Вместо них – «дурман» и смертоносная металлическая пыль.