– Я ни при чём! – пискнул тощий. – Меня обманули! Я ничего не знаю!
Он метался очень ловко, как заяц на охотничьей мушке. Никто не спешил к нему на помощь. Феликс выскользнул из теней, комкая в пальцах ярко-алый сгусток заклятия. Сминаемый подошвами снег скрипел оглушительно громко; не ровен час, весь посёлок сбежится поглазеть, что тут происходит…
Но засады нет. Ещё из разговора было понятно, что нет…
Верховский отогнал сторонние, неважные сейчас мысли и попытался сетью поймать скачущего по снегу тощего. Мимо свистнула раскалённая боевая стрела; мёрзлый снег вдоль её траектории мигом растаял до самой земли. Прутья витой ограды, о которые она разбилась, сердито вспыхнули алым.
– Живьём бери! – рявкнул Верховский. Ему нужно было несколько драгоценных мгновений, чтобы соорудить несмертельные парализующие чары. Феликс мог выиграть ему время…
Споткнувшись в снегу, тощий что-то выронил из ладони. То есть не выронил – бросил намеренно, прямо в тонкую полоску обнажённой земли. На миг подумалось, что это поделка вроде тех, что строгал Витькин родич, и, наверное, отчасти так оно и было. Твердь под ногами болезненно дрогнула. Растрескался твёрдый наст, снег пришёл в движение, перемешиваясь с мёрзлой почвой. Из-под слоя рыхлой грязи стремительно, словно тени, поднимались обманчиво хрупкие силуэты. Верховский такие уже видал. Чёртовы умники ухитрились скрестить симпатическое колдовство с магией смерти.
Леший побери, вот почему тут нет охраны!
Не дожидаясь, пока до него доберутся, Верховский швырнул в ближайшее умертвие пригоршню огня. Сверкнула ярко-алая стрела: Феликс сообразил, что к чему. Коротким пространственным прыжком он очутился рядом, встал с бывшим врагом спина к спине. Сколько – и чьих – трупов зарыл вдоль садовой ограды рачительный хозяин? Не затопчут ли его самого собственные охраннички?
Чёрт! Чьей воле они подчиняются?!
В унисон его мыслям где-то впереди неестественно тонко взвыл незадачливый некромант. Нет, не некромант, леший его за ногу и до ближайшего болота! Утащил у покровителя опасную цацку, только и всего, а сам обыкновенный колдун. Волна разогретого воздуха принесла удушливую вонь палёной плоти. Бочку бензина бы сюда, а лучше огнемёт… Верховский силовой волной отмахнулся от подвернувшегося под руку ходячего трупа и вгляделся в недобро шевелящуюся тьму. Успел увидеть, как беглец, споткнувшись о вывороченный из дорожки булыжник, нелепо падает наземь и бессильно вскидывает руки перед нависшим над ним умертвием. Одна за другой прочертили мрак три ослепительно-рыжие огненные стрелы. Шаткий силуэт медленно завалился набок, неохотно занимаясь пламенем. Это всегда самое трудное – защищать гражданских…
Предупреждающе вспыхнула в запястье пока ещё несильная боль. Давая себе отдых, Верховский выхватил из кармана пистолет, торопливо щёлкнул предохранителем. Жаль, пули не артефактные; два дня тому назад Терехов брал с собой оружие, чтобы стрелять в человека, а не в ходячий труп. Прицелившись, Верховский выстрелил по оголённым от плоти коленям умертвия, подобравшегося к занятому схваткой Феликсу. Минус два патрона. Они закончатся раньше, чем мёртвые стражи.
– Поцарапают, – коротко предупредил Феликс и кивнул на стреноженного чарами Потапова.
Верховский и сам знал. Ещё одним выстрелом он отогнал от добычи неспешно ковыляющее умертвие, отправил вслед пуле заклятие-стрелу. Феликс прикрыл его широкой дугой пламени. Потенциал у него будь здоров, плюётся огнём, как чёртов дракон, и даже не запыхался… Такого, пожалуй, только «пиявкой» и свалишь. Хорошо, что прямо сейчас они не враги.
– Помоги-и-ите! – взвизгнул где-то вне поля зрения горе-контрабандист. Сам-то знал, болезный, что именно он приводит в действие?
– Носит земля болванов, – проворчал Феликс, отправляя на голос брызгающую искрами стрелу. – О чём ты с такими говорить-то собрался?
– О правах человека, – рявкнул Верховский. Перебросив пистолет в левую руку, он дважды выстрелил в удачно скучковавшихся мертвецов. Осталось три патрона. – Работа у меня такая: с болванами разговаривать…
Выслушав его незамысловатую ругань, Феликс насмешливо хмыкнул. Очередное его заклятие подожгло свалявшиеся седые патлы существу, отдалённо напоминавшему немощную старушку. Отвлекшись на несколько секунд, Верховский сосчитал наконец умертвий. На ногах оставалось шесть. Они упрямо ковыляли по грязному снегу, перешагивая через упавших сородичей; приказ у них должен быть совсем простой, вроде «уничтожить всё живое». Маг Потапов, пустив в ход это последнее средство, должен был удрать куда подальше пространственным прыжком, а вот колдун… Колдуна кому-то было не жалко. Он тут не главный. Так, не слишком удобный подручный.