— Я предлагала ей остаться у меня, — продолжала Мифф, докармливая Сью остатками киселя, — но она не захотела. Должно быть, с трудом представляла себе, как приспособится к нашему развеселому житью-бытью. Нет! Нет, Ян, сначала доешь яблоко, ты ведь хороший мальчик. — Она повернулась к сыну и отобрала у него дудку, в которую он вознамерился было подудеть, — Во всяком случае, несколько дней она прожила в гостинице. А потом сняла себе квартиру в Саут-Ярра. Адрес вон там, на календаре.
Дэвид бросил взгляд в сторону календаря, висящего на стене возле очага. На календаре был изображен лес и пасущиеся в тени деревьев коровы. Неподалеку от этих коров Мифф и нацарапала адрес Гвен.
— А теперь, мое солнышко, — услышал он голос Мифф, обращенный к сыну, — можешь слезть на пол и крепко-крепко обнять дедушку.
— И я! И я! — защебетала Сью. — Хоцу клепко-клепко обнять дедуску!
Дэвид прижал к груди внучат и счастливо рассмеялся, когда они обхватили его своими мягкими ручонками и протянули для поцелуя нежные, пахнущие молоком мордашки.
— Как хорошо, что они у тебя есть, правда?
Мифф кивнула.
— Никогда бы раньше не поверила, что дети так сильно меняют жизнь. Они такие чудесные, умненькие, просто очаровательные. Я благодарю судьбу за то, что имею их. А у тебя к нам было ли такое же чувство, пана?.
— И до сих пор есть. — Улыбка сошла с его лица, и голосом, полным нежности, он сказал: — Потому-то я так и беспокоюсь за Г пен.
Мифф убирала со стола остатки ребячьего ужина, складывая в раковину тарелки и чашки.
— Хочу предупредить тебя, что она уже совсем не та Гвен, какую мы знали.
Сильная струя горячей воды из крана полилась на грязную посуду, и голос Мифф доносился сквозь клубы пара, окутавшие ее.
— Я допускаю, что после почти трехлетнего пребывания за границей она изменилась, — нерешительно согласился Дэвид, — стала старше, более искушенной в житейских делах.
Мифф ополаскивала вымытую посуду и ловко устанавливала тарелки в сушилку — только руки мелькали.
— Дело даже не в этом. И не и том, что она вообразила себя и держится эдакой шикарной покорительницей сердец. Она такая же славная, как и прежде: была очень мила с моими ребятишками и радовалась, когда они называли ее тетей Гвен. Вместе с тем в ней появилась какая-то сдержанность, отчужденность. Во всяком случае, пана, я почувствовала, что она как-то отдалилась от меня. — Мифф повернулась к нему, темным силуэтом вырисовываясь на фоне освещенного окна, лицо ее оставалось в тени.
— С Брайаном Макнамарой она обошлась хуже некуда. Он приходил, рассказывал мне. Вроде бы они довольно регулярно переписывались, и он надеялся, что когда Гвен вернется домой…
— Он все еще любит Гвен и хранит ей верность?
— Похоже на то, — подтвердила Мифф. — Брайан купил ферму в Южном Джипсленде; оттуда телеграфировал Гвен, что приедет встретить ее. А она взяла да и уехала с каким-то мужчиной, с которым познакомилась на пароходе. Бросила Брайана, он чуть не плакал. Прямо убит был ее поступком.
— Очень все это нехорошо! — пробормотал Дэвид. Он решил не расстраивать Мифф и не говорить ей, что знает о том человеке, с которым уехала Гвен.
— Ну ладно, я, пожалуй, пойду.
Оп спустил внука на пол, Мифф взяла на руки с его колен маленькую Сью.
— Когда ждете прибавления семейства? — спросил оп, нежно прижимая к себе Мифф, держащую на руках Сью.
— Билл считает, нам не следовало заводить еще одного так скоро, — сказала она, покаянно опустив глаза под его взглядом. — А но мне, почему бы и пет? Один наш старый друг по партии уверяет, что у коммунистов только один недостаток: они производят на свет слишком малое потомство. Вот я и пытаюсь доказать ему, что он по прав.
— До свидания, дорогая. Я рад, что у тебя все хорошо. Для меня это самое важное.
Он поцеловал ее. И уже в дверях, оглянувшись, бодро сказал:
— Я все же надеюсь, что со мной Гвен не будет держаться отчужденно.
Глава XVI
Когда он постучал в квартиру Гвен, ему показалось, что бронзовая горгулья над входной дверью злобно ухмыльнулась. Как будто радовалась его нерешительности.
Дверь открылась — в светлом проеме стояла тоненькая фигурка в черных, плотно облегающих брюках. На ногах золотые босоножки на высоких каблуках, короткая черная атласная кофточка полураспахнута и обнажает плечи, длинные блестящие волосы белокурыми кольцами рассыпались по спине; в тот миг, как она узнала стоящего на половичке возле двери человека, глаза ее под густо накрашенными ресницами вспыхнули радостью.