Такая ставка несказанно обрадовала м-с Баннинг: Дэвид уже выходил на улицу, а ему вдогонку все еще неслись довольные возгласы хозяйки и пронзительные крики Перси.
Ему доставляло истинное наслаждение идти быстрым шагом к центру города, вдыхая свежий утренний воздух. Приятно было ощущать себя частицей общего потока, который лился но широкой длинной улице к маячившим впереди громадам зданий, чувствовать свое единение с торопливо идущими по тротуару людьми: с плохо — вроде него самого — одетыми мужчинами всех возрастов, спешащими на свою низко оплачиваемую работу; с задорно насвистывающими, энергично проталкивающимися сквозь толпу мальчишками-рассыльными; с женщинами, несущими домой с рынка тяжелые сумки; с хорошенькими фабричными девчонками, неуверенно семенящими на высоких каблуках; а тем временем по мостовой неслась лавина, оглашая воздух дребезжащими звонками, пронзительными гудками, оглушительным ревом, — лавина элегантных автомобилей, тяжелых грузовиков, трамваев, мопедов, велосипедов, тележек, груженных фруктами и овощами, и все это вместе образовало в его представлении дикую, нереальную картину жалкой ежедневной погони за работой и пропитанием во имя призрачной надежды обеспечить себя, обрести уверенность в завтрашнем дне.
Едва переступив порог высокого здания, где разместилась штаб-квартира комитета по подготовке Конгресса, он с головой уходил в обсуждение разного рода проблем и срочных дел.
Никогда еще он не был так жизнерадостен и активен. Ибо своей деятельностью в пользу Конгресса он помогал вовлечь людей в борьбу за разоружение.
Он был бесконечно счастлив, завоевав доверие комитета. С его мнением считались, к нему обращались за советом всякий раз, как власти чинили какое-либо препятствие или в печати появлялись клеветнические статьи.
Письма в защиту Конгресса непрерывным потоком текли в редакции газет. Далеко не все они печатались, но те, которые попадали на страницы газет, вызывали оживленную полемику. И это тоже способствовало большему распространению идей и сочувственному отношению к целям Конгресса.
— Издатели, — говорил Дэвид членам комитета, — готовы использовать, ради привлечения читателей, любую бурную дискуссию.
Он с радостью убеждался, что его коллеги по комитету все чаще и чаще прибегают к его помощи в тех случаях, когда дело касается прессы и сбора денежных средств, и с готовностью оказывал ее. Большинство его коллег, как и сам он, работали безвозмездно, бескорыстно отдавая свои силы и время ради успеха Конгресса.
Конгресс стал для них яркой кометой, плывущей по небосклону, сияние которой призвано было в скором времени осветить политические джунгли Австралии, превратить страну в бастион мира в Южном полушарии. Прекрасно понимая, что все эти люди самые настоящие идеалисты и фанатики, Дэвид тем не менее был счастлив, что находится в одном ряду с ними и так же, как они, отдает все силы общему делу.
— Вы становитесь явно незаменимым, Дэвид, — недовольно заметила как-то Шарн. — Можно подумать, что вам доставляет удовольствие каждое новое дело, которое взваливают на вас.
— Так оно и есть, — просто ответил оп.
И все же в тот вечер, когда он зашел после митинга к Мифф, мысли его были заняты не работой, а Гвен.
— Ты давно видела Гвен? — спросил он.
Дети уже спали, Билл еще не вернулся с профсоюзной конференции, и они могли хоть немножко побыть одни, что случалось в последнее время довольно редко.
— Она иногда появляется, — сказала Мифф, усаживаясь в кресло и снова принимаясь за шитье: вытащив из груды детского белья рубашонку, она стала пришивать недостающие пуговицы. — Носится по городу в роскошном голубом «седане», который ей подарил Клод, хотя говорит, что еще не решила, оставит ли машину у себя или даст Клоду отставку.
— А вообще-то у нее все в порядке? — озабоченно спросил Дэвид. — Она счастлива? Ничем не озабочена?
— О, наслаждается жизнью на свой собственный манер, — ответила Мифф, откусывая нитку крепкими белыми зубами. — Как я понимаю, приемы, балы, скачки, уикэнды на вилле Мойла в Морнингтоне и обществе его дружков.
Дэвид вздохнул.
— Только бы она не села в лужу!
— Ну, а что мы можем поделать? — задумчиво сказала Мифф, не отрываясь от шитья. — Я волнуюсь не меньше твоего. Но Гвен все равно поступит по-своему, и помешать этому мы бессильны.
— Да я и сам так считаю. Но только, — Дэвид помолчал, словно стараясь стряхнуть с себя предчувствие надвигающейся на Гвен беды, — не надо только оставлять ое одну, мы должны быть готовыми и любую минуту помочь ей.