— Ну, а жалованье? — забеспокоилась Клер. — Сколько она рассчитывает получать у нас?
О жалованье Дэвид не подумал.
— Разумеется, ей нужно будет что-то платить, — смущенно согласился он. — Не волнуйся, дорогая. Я это улажу.
— Ну нет, — возразила Клер, зная с какой легкостью сорит он деньгами. — Я сама этим займусь.
Она с удивлением обнаружила, что Герти тоже не подумала о жалованье. Девушка воспитывалась в приюте Армии спасения. По ее собственным словам, она была подкидышем. Ее подбросили к чьему-то порогу, и она не знает ни кто ее родители, ни откуда она родом. Но она умеет «выскрести и убрать дом, как никто другой». Ее научили этому в приюте. И раз уж бог послал ее спасти душу мистера Ивенса, она здесь останется.
— Мы можем платить вам только одни фунт в неделю, — сказала Клер, подумав, что если Герти будет следить за домом в течение дня, Мифф, по крайней мере, снова станет посещать школу.
Герти пришла в восторг.
— Сроду не видала такой уймы денег! — воскликнула она.
— Мисс Миффанви объяснит вам что делать, — слабым голосом проговорила Клер и бессильно откинулась на подушки.
Миффанви взяла Герти под свое покровительство; она испытывала жалость к этой девушке, которую, как брошенного котенка, подобрал на улице ее отец и привел к ним в дом.
Герти сразу же весело и бурно принялась за работу, усердно орудуя метлой и грохоча посудой; правда, она не столько мыла ее, сколько била, но Миффанви все же научила Герти тому немногому, что знала сама по части стряпни и уборки. Первые шаги в домоводстве Мифф делала под руководством своей бабушки, матери Дэвида, в честь которой получила свое имя.
Иногда, во время каникул, бабушка приучала девочку к порядку и давала ей советы, как «не вываривать все полезное из овощей». Герти напомнила Миффанви, что она пришла к ним спасти душу мистера Ивенса, но все же обещала постараться как можно лучше выполнять и всю работу по хозяйству.
— А ты не заботься о его душе, — посоветовала Миффанви, — ты мой посуду, подметай и приглядывай за мамой, пока я в школе, и папа будет тебе благодарен. Только смотри не прибирай в его кабинете и не трогай там ни одной бумажки! Не вздумай этого делать — слышишь? Не то берегись! Он устроит тебе такое, что чертям тошно станет!
— Ух ты! — Герти вытаращила на нее из-под очков свои маленькие косые глазки. — Ну и чудная же у вас семейка! Но вы мне нравитесь, мисс Миффанви!
Мифф с неодобреньем отнеслась к словечку «мисс», которое Клер сочла нужным прибавлять к ее имени в разговорах с Герти.
— Не называй меня «мисс», — сказала девочка.
— Но так велела вас называть ваша мама, — запротестовала Герти, — и, по-моему, это правильно, ведь вы старшая дочка.
— Я скажу маме, что мне это неприятно. В конце концов ты немногим старше меня; и потом, ведь ты окажешь мне большую услугу, если станешь ухаживать за мамой и присматривать за Гвенни, пока мы с Нийлом будем в школе.
— Бог поможет мне, — заверила ее Герти.
Вскоре она уже вела все хозяйство, давая указания каждому, что ему надлежит делать, и, отчаянно фальшивя, распевала целыми днями церковные гимны, а по вечерам громко молилась в своей комнате за мистера и «миссус» Ивенс и за мисс Миффанви.
Она всем сердцем привязалась к Мифф, полная страстной благодарности за ее простое, дружеское отношение, но по-прежнему называла ее «мисс». «Мисс Мифф» превращалась в «мисс Ивенс» только в том случае, если Герти бывала обижена или же в минуту раздражения, когда она грозила «уведомить об уходе». Но она отнюдь не имела намерения привести свою угрозу в исполнение. И Миффанви это знала.
Герти было приятно, что ее приняли в семье как свою. Может быть по этой причине она никогда не называла Гвен «мисс», а Нийла «мистером», как, по мнению Клер, того требовал этикет. И Клер не настаивала. Ивенсы понемногу привыкли к Герти, и Герти привыкла к Ивенсам, довольная тем, что к ней здесь хорошо относятся и считают членом семьи, что после одиноких жизненных скитаний она нашла наконец пристанище и людей, которым нужна.
Вернувшись однажды с молитвенного собрания, на которое ее пригласил булочник, Герти объявила, что она теперь «новообращенная» — адвентистка Седьмого дня.
— До чего ж хорошая религия! — сказала она Миффанви. — Меня называют теперь «Сестра Герти»!
Спустя несколько месяцев после рождения Роба, Клер пришлось снова лечь в больницу на операцию. Расстроенная, вся в слезах, поведала она Миффанви, что больше никогда не сможет иметь детей. Прошло немало времени, прежде чем силы ее восстановились.