Я кивнул. Я — видел. И потому спросил:
— А чем она после возвращения с Кордона в Новинске занимается?
— Её на медосмотры соискателей поставили, поэтому в голову не возьму, какую игру Альберт Павлович затеял. Вас он точно неспроста свёл, только не забывай: ты не абсолют, эта умничка может при необходимости и к тебе ключик подобрать. Не зевай и на спиртное не налегай. Не развлекаться за казённый счёт идёшь, там эту свою тридцатку до последней копейки отработаешь. — Капитан Городец покачал головой, а потом глянул с хитрым прищуром и поинтересовался: — Ну, так что со ставками?
Я выложил на стол листок и пояснил:
— По курсантам полные установочные данные, по студентам только имена и суммы.
— Ладно, не безнадёжен, — хмыкнул капитан, дошёл до сейфа и отпер его. — А я всё гадал, чего ты за гарантийным письмом не идёшь? Неужто, думаю, на ставках неплохой капиталец сколотил?
Меня аж испарина пробила, когда принял лист с подписями коменданта и начальника финчасти и сразу двумя печатями. В левом нижнем углу стояла виза комиссара Хлоба и синел штампик «согласовано». Сумма — две тысячи.
Такое облегчение накатило — словами не передать!
— Имей ввиду — это не благотворительность. После окончания курсов начнут удерживать треть оклада, — предупредил капитан.
— А если мне меньше нужно?
— Меньше — не больше, на сколько счёт выставят, столько и будешь возмещать.
Я поднялся на ноги.
— И за часы тоже спасибо, Георгий Иванович!
— Пользуйся! — улыбнулся Городец, но его скуластая физиономия тут же приобрела жёсткое выражение. — И не забывай о нашем уговоре касательно поручений Альберта Павловича.
— Не забуду!
С драгоценным письмом я убежал в комнату, запрятал его и деньги под расстеленную на дне чемодана газету, после переоделся в форму, а только накинул плащ, и в комнату заглянул Василь.
— Готов? — уточнил мой сосед.
— Ага. Секунду.
Мы отправились в оружейную комнату, и по пути я поинтересовался, где вечерами пропадает Василь, а тот лишь плечами неопределённо пожал.
— Задают на курсах всякое. Надо разбираться. — После глянул на меня и усмехнулся. — Сам-то где позавчера ночевал?
Я беспечно пожал плечами.
— В гостях задержался.
Василь хохотнул и потопал к контрольно-пропускному пункту, а я побежал в автохозяйство и прикатил на плац уже на мотоцикле. Вскоре и старшина Ревень подошёл.
Я изобразил смущение — да тут и лицедействовать особо не пришлось! — и обратился к инструктору с просьбой завернуть ближе к шести в сквер Стачек.
— Мне там только портфель забрать, должны привезти к закрытию, — чуть приукрасил я ситуацию. — Просто хожу с вещмешком на занятия, как чучело.
— Чучело и есть, — заявил в ответ старшина и махнул рукой. — Чёрт с тобой, завернём. Только время сам контролируй. Думал вам сегодня юго-запад показать, но чего уж теперь. Поехали!
Мы и поехали. Вынесли штук пять предупреждений без оформления протоколов, чем ввергли Василя в глубочайшее уныние. Ещё нагнали жути на уличных музыкантов, точнее — на подвизавшегося в их ватаге йогом студента РИИФС. Под заунывные песнопения товарищей он парил со скрещенными ногами в десяти сантиметрах над землёй, чем и привлекал к представлению внимание прохожих. Этого тоже забирать не стали, просто переписали установочные данные из студенческого билета.
Время от времени я доставал часы, и от ожидания морозило как-то даже сильнее обычного. В итоге Ревень не выдержал, обложил меня матом и велел ехать уже в этот «драный сквер» и не мотать ему нервы.
«Тоже замёрз», — решил я, поскольку на месте старшина сразу навострил лыжи в кофейню, ещё и Василя с собой прихватил.
— А ты — бегом! Одна нога здесь, другая там! — рыкнул на меня инструктор.
Было только без четверти шесть, но пришлось вытаскивать ключ из замка зажигания и тащиться в магазин. Приказчик сразу выставил на прилавок портфель, я в свою очередь вернул квитанцию, а потом стянул перчатки и долго-долго отогревал дыханием пальцы. Но бесконечно тянуть время было нельзя, расплатился и подступил к витрине. Изнутри через ряды сумок ничего толком разглядеть не получилось — темень изнутри показалась просто непроглядной, тогда вышел на улицу.
Там огляделся. Старшина и Василь ещё пили кофе, а под фонарями среди деревьев удалось приметить несколько групп молодых людей, на них я внимание сослуживцев и обратил, когда те соизволили вернуться к мотоциклу.
— Думаешь, что-то будет? — засомневался Ревень. — Ну, давайте шуганём!