Еще три года обучения с защитой диссертации давали магистерскую степень. То же, что и лиценциат, с довеском в виде права иметь учеников, но не более двух одновременно. Еще одна диссертация приносила докторскую степень. Доктор магических наук имел право преподавать в университете и иметь до десятка личных учеников (студенты — не в счет). Дальнейшее повышение ученого статуса было возможно лишь путем написания ученого труда на уровне книги, успешной заявкой на новое заклинание или новый магический прибор. Для получения следующего звания (кандидата в академики) это считалось необходимым, но не достаточным условием — требовалось также утверждение Магической Академией. Для получения звания академика требовалось как обязаловка открытие мирового значения и опять же голосование. Всего академиков было десять. Все это было настолько знакомо, что возникали нехорошие мысли о плагиате. Из академиков и кандидатов состоял Верховный совет магов — правителей страны, как я понял.
Несколько раз собеседник пытался свернуть разговор на мою особу, но все нежелательные повороты были мною вежливо, но твердо пресечены. Единственную информацию, которую я о себе дал — это то, что там, откуда я прибыл, магия тоже есть, но она или полностью или (в лучшем случае) частично несовместима со здешней.
Дальнейший разговор привел к мысли, что мне придется срочно закончить курс теоретической магии (а практическая, по всей видимости, для меня прочно закрыта). Для начала я спросил, что такое те бижутерюшки, что я изъял. Ответ был длинным и до крайности туманным. Я понял, что большую часть терминов не понял. Что ж, это не та тема, где стоит проявлять нетерпение. Диалог был примерно следующим.
— Что это? (указываю на кристаллы)
— Это кристаллы.
— Что они делать?
— Эти запасают силу. Эти увеличивают силу (на самом деле получение этого ответа заняло полчаса).
— Все маги увеличить силу?
— Нет. Один маг увеличивает силу много-много, другой маг увеличивает много, третий маг совсем немного, четвертый никак.
Тычу пальцем в выбранный наугад кристалл.
— Твоя сила увеличить?
— Да.
— Много-много увеличить?
— Да.
Но утвердительный ответ пришел с явным колебанием. Кажется, я понял его причину: кристаллик был совсем мал.
— Другой маг увеличить сила?
— Да, если я дам (непонятное слово).
После совсем недолгих уточнений я понял: для пользования кристаллом нужен магический ключ.
— Ключ делать ты?
— Да.
— Этот кристалл запереть ты. Другой маг делать ключ сам?
— Нет. (после некоторого раздумья) Почти нет, много работы, очень трудно.
Понятное дело, подделка ключей — работа нелегкая и не всегда успешная.
— Другой маг иметь ключ, этот кристалл увеличить сила много-много?
Потребовалось еще не меньше двадцати минут, прежде чем я понял: даже наличие ключа не гарантирует увеличение силы — требуется соответствие типов магии в кристалле и в маге. Как же, читывали: разные школы магии используют разные типы магии. Попробуем опять наугад.
— Магия огонь увеличить? (указываю на рубин)
— Да, но не только огонь.
— Какая магия увеличить?
— Магию воды — сильно, магию (непонятное слово) — почти сильно, магию… (последовало опять непонятное слово, но тут мой собеседник на секунду задумался, потом догадался: надул щеки и дунул) — немного, магию жизни (еще два непонятных слова) — почти никак, магию смерти — никак.
После этого я полчаса бился, стараясь определить, что это были за непонятные слова, но в результате получал раз за разом беспомощные жесты, сопровождаемые криками: 'Трам! Трам-тарарарарам!!' Ладно, потерпим.
Потом пришлось затратить еще минут десять на понятия 'больной' и 'здоровый', после чего допрос продолжился.
— Магия жизни больной человек делать здоровый?
— Да.
— Магия жизни больной корова (то, что я именовал этим словом, было скорее антилопой, но функции несла те же) делать здоровый?
— Да.
— Магия жизни делать старый человек молодой?
— Да, но это дорого.
— Магия жизни зерно (то, что я видел, было похоже на пшеницу) расти много-много?
— Да.
Ага, кажется, я нащупал секрет высокой производительности здешнего сельского хозяйства.
Тут я припомнил доктора Менгеле:
— Магия жизни здоровый человек убить?
— Да, но нет.
На уточнение этой тонкой мысли пошло вроде бы и немного времени, но почему-то додумался я не сразу. Заодно появился термин 'запрет' и глагол 'запрещать'. Аналог клятвы Гиппократа тут существовал, но с существенной поправкой: клятва была магической, и нарушивший ее рисковал, как минимум, серьезным повреждением здоровья, не поддающимся магическому лечению. Или даже жизнью.