Все остальные обстоятельства нельзя было приписать благоприятной случайности. Они сложились как результат знаний и умений бывшего командира разведвзвода.
Передовой дозор в составе двух человек шел, спешившись, а их коней вели на чембурах. Но только благоприятный ветер позволил разведчикам обнаружить чужого всадника загодя и не встревожить его.
Услышав неторопливый перестук копыт, дозорный немедленно дал знак. Двое (и командир в том числе) спрыгнули на землю и поспешили занять позицию за валунами подальше от дороги. Коноводы увели лошадей еще дальше.
Тарек подумал, что до каменного моста его группа не доехала, а то место, где разведчики заняли позицию, не очень подходит для засады: укрытие для стрелков ближе, чем за двести ярдов от дороги, найти решительно невозможно. А вот для наблюдения условия были вполне неплохими, особенно с учетом того, что командир разведгруппы был при бинокле.
Неизвестный отличался совершенно заурядным конем, полностью обыкновенной одеждой и абсолютно незапоминающимся лицом. Единственное, что можно было бы отметить в качестве необычного, заключалось в образе действий. Шаг лошадки был до крайности нетороплив. Любые похороны в сравнении с подобной ездой показались бы игрой в 'волка-и-зайцев'. На такой аллюр у всадника были веские причины: он на ходу очень цепко и пристально вглядывался в окружающий пейзаж.
Разведчики ничем не выдали своего присутствия, имея на то недвусмысленный приказ. Даже когда подозрительный тип скрылся за переломом дороги, все оставались на своих местах. Ожидание оказалось долгим. Лишь через часа полтора тот же всадник объявился снова и проехал в обратном направлении, но уже рысью.
Командир группы подал сигнал к выдвижению лишь через четверть часа после того, как стих звук копыт. Передовой дозор со всей осторожностью дошел до каменного моста.
Тарек совершенно не командным шепотом приказал тщательно осмотреть местность. Через три четверти часа он получил доклады подчиненных. Они содержали именно то, что предполагалось.
Следов было более чем достаточно. Некто с большой методичностью шарился вокруг. Особое внимание этот так и оставшийся неизвестным господин уделил кустам поодаль от дороги. О причинах такого отношения догадались даже рядовые, не говоря уж о сержантах. Но у последних наметились некие дополнительные соображения, которые опытный Малах облек в словесную форму:
- Я бы на месте наблюдателя выбрал вон тот холм.
Сержант уже давно и хорошо знал своего начальника. Сударь лейтенант никогда не оставлял без внимания советы подчиненных (другое дело, что не всегда им следовал). Вот почему ответ был:
- Изложи причины.
- Обзор хорош в обе стороны дороги - это раз. Есть куда отступать, если чего - это два. Имею в виду тот перелесок, что к востоку. Три - со стороны дороги на коне туда не подъехать, да и пешему непросто по этим осыпям пройти. Так что погони он не должен опасаться. Есть где коней с коноводом оставить - с дальней стороны холма, и с дороги их слышно не будет. Это четыре.
- А теперь о недостатках позиции.
- Я вижу только один. Не близко, до моста почти с полмили будет.
- Не близко, говоришь? Это достоинство.
- Почему так?
- Потому что они уже знают о возможностях винтовок, пусть и не полностью. А если знают, то опасаются. Какие видишь варианты по расположению наблюдательного пункта?
- Хороших просто нет. Холм к юго-западу лысый, там и укрыться негде, а копать без толку, земля тут вот таким слоем...
Малах показал пальцами слой в шесть дюймов.
- ...а дальше сплошь камень. А тот, что к северо-востоку - там обзор неважный, далеко, да и ближний склон частично загораживает.
Сколько командир группы ни пытался найти слабое звено в рассуждениях подчиненного, но таковое не отыскалось.
На всем маршруте из поместья в город разведчики посчитали удобным для засады только это место. С тем они и вернулись.
Планы на завтра у нас были. Вероятно, у противника они тоже имелись. Но случилось обстоятельство, которое никак и никому нельзя было предвидеть.
С самого раннего утра в поместье нарисовалось новое лицо. Оно было изловлено на входе конюхом, допрошено (слегка) и отправлено по инстанциям. Конечной инстанцией оказался я, но между делом вклинился Сарат.
Пред нашими взорами предстала личность мужского пола, лет девяти, деревенского происхождения, при пустой корзине и с хитростью во взгляде.
Допрос начал Сарат. Про себя я отметил полное отсутствие высокомерия или снисходительности в голосе моего лиценциата и мимоходом порадовался этому.
- Откуда ты?
- Из деревни.
- Как тебя зовут?
- Пирак.
- Ну, рассказывай, Пирак.
- Чужого мы там заметили, а он незаметно крадется...
- Стоп, не так быстро, а то мы не поймем. Давай с самого начала: кто такие 'мы', как вы там оказались и где заметили чужого.
Очень быстро выяснилось, что компания из трех человек (рассказчик, его двоюродный брат и двоюродная же сестра) отправились в известное им тайное место...
Тут допрос зашел в тупик. Мне было полностью непонятно, что именно они искали в 'тайном' месте и почему оно (место) такое тайное. Сарат явно знал, а в моем словаре выявился очередной пробел. Через минут двадцать и пару рисунков оказалось, что искали нечто весьма похожее на земные сморчки, а тайна имела под собой то основание, что грибы эти высоко ценились. Соответственно, конкуренция среди грибников была суровой.
- А что вы с ними делаете?
Видимо, мелкого предупредили о моем невежестве, поскольку он не выказал удивления:
- Сушим, толчем в порошок и продаем.
Тут Сарат внес пояснения:
- Эти грибы используют как приправу к мясным кушаньям, хороши также к тушеным овощам. Но только в богатых домах или в дорогих трактирах. Крохотный горшочек с таким порошком на рынке можно продать перекупщику за пяток серебряков, а то и больше. А тот с покупателя возьмет десяток сребренников.
- Так кого же вы видели?
Пацан преисполнился важности:
- Я его первый увидел! Там долина есть...
Последовал неопределенный жест в неопределенном направлении.
- ...а в ней перелески, там сморчки бывают. Наше тайное место. Только мы не дошли, я издалека увидел, как этот в зеленом плаще перебегает, пригнувшись, ну и сказал Мику и Руте. А еще я сказал, что этот в плаще не нравится мне, и не с добром он пришел, а то бы шел по дороге, а еще велел Мику с Рутой быстро бежать в деревню через речку и сам туда же... ну, там у нас свой мост... им посидеть пока что дома, а я тоже побежал, только в другую сторону, сюда, значит. Он...
Тут рассказчик слегка замялся.
- ...мне показалось... ну, он в нашу сторону посмотрел.
Тут мне подумалось, что детей незнакомец, может быть, и не разглядел, но вот догадаться об их присутствии вполне мог. А еще мог увидеть, что один из них бежит в направлении к поместью. Эту мысль я не успел додумать.
В дверь постучали, и на пороге возник Тарек. Он молча кивнул всем и принялся слушать.
- Ты говорил, что там мост через речку. Что за мост?
Курносый нос пошел на вертикаль.
- Мы сами его сделали. Он только для нас! О нем никто не знает.
За последнее утверждение я бы и медяка не дал. Наверняка местная пацанва в курсе. Но эта мысль осталось при мне.
- А почему только для вас?
- Да мост гнется даже подо мной, ветки там тонкие, Мик пройдет без труда, Рута... ну, она как я, а вот Гигар точно провалится, ему уже скоро шестнадцать.
Тут неоожиданно вклинился лейтенант:
- А что на дне речки?
- Известно что: каменюги.
- Берега в этом месте крутые?
- Пожалуй... выше вас ростом.
То есть даже если этот тип пустился в погоню, у мелких были все шансы оторваться.
- Что ж, Пирак, ты правильно сделал, что нам сообщил. Вот тебе за труды.
В крепкую ладошку перекочевал сребреник.
- До дому сам дорогу найдешь?
Ответный взгляд был наполнен чистым презрением:
- Уж найду с помощью Пресветлых.