В течение часа я получил письмо от него самого.
Сообщение было от Vегах@ХХХХ Verax по латыни означает "говорящий правду". Тема письма была такой: "Нужно поговорить". В нем сообщалось: "Я работаю над одним большим проектом вместе с нашим общим другом", — так он давал мне понять, что это был именно он, анонимный источник, имеющий контакты с Лорой.
"Недавно вам пришлось отклонить идею небольшой поездки для встречи со мной. Вам нужно включиться в это дело. Есть "ли возможность встретиться и поговорить без предупреждения:? Я понимаю, что средств обеспечения безопасности коммуникации у вас немного, но я обойдусь тем, что у вас есть". Он предложил переговорить через OTR и дал имя пользователя.
Я не совсем понимал, что он имеет в виду под фразой "отклонить небольшую поездку", — я просто выразил недоумение, почему он был в Гонконге, но ехать не отказывался. Я отнес это к недопониманию и тут же ответил: "Я сделаю все возможное, чтобы включиться в дело" — и предложил немедленно переговорить через OTR. Я внес его имя и стал ждать.
Через пятнадцать минут мой компьютер издал сигнал, похожий на звон колокола; это означало, что информант вышел на связь. Немного нервничая, я навел курсор на его имя и напечатал: "Привет!". Он ответил, и я начал разговаривать напрямую с тем, кто, как я в тот момент полагал, обнародовал ряд секретных документов о программах США в области наблюдения за гражданами и хотел предать гласности новые документы.
Взяв с места в карьер, я сразу же заявил, что полностью готов заняться его историей. "Я готов сделать все, что нужно, чтобы опубликовать ваши сведения". Источник, чье имя, место работы, возраст и прочее мне все еще были неизвестны, спросил, приеду ли я в Гонконг для встречи с ним. Я не стал интересоваться, почему он был в Гонконге; мне не хотелось, чтобы у него сложилось впечатление, что я выуживаю информацию.
Я решил с самого начала позволить ему взять бразды правления в свои руки. Если он захочет рассказать мне, почему он находится в Гонконге, то расскажет. И если он захочет рассказать, какие документы собирается передать мне, то тоже расскажет. Такая пассивная позиция была для меня непростым делом. Как бывший адвокат, а ныне журналист, я привык давить на человека, чтобы получить ответ, а мне хотелось спросить его о сотне вещей.
Но я подумал, что он находится в непростом положении. Так или иначе, было понятно, что этот человек решил совершить то, что правительство США считает очень серьезным преступлением. Из того, что его крайне волновал вопрос безопасности нашего общения, было ясно, что секретность имела чрезвычайное значение. Я убеждал себя, что поскольку об этом человеке, о его образе мыслей, о его мотивах и опасениях известно так мало, то сдержанность и осторожность с моей стороны необходимы. Мне не хотелось его вспугнуть, поэтому я мирился с тем, что в этом случае информацию давали мне, а не я ее вытягивал из собеседника.
"Конечно, я приеду в Гонконг", — сказал я, все еще не понимая, почему он находится там, а не в другом месте и почему он хочет, чтобы я приехал к нему туда.
В тот день мы проговорили с ним два часа. В первую очередь его беспокоило происходящее с некоторыми документами АНБ, которые с его согласия Пойтрас обсуждала с репортером Washington Post Бартоном Геллманом. Материалы касались одной особой истории о программе, называемой PRISM. Эта программа позволяла АНБ получать доступ к частным сообщениям, проходящим через крупнейшие интернет-ресурсы, включая Facebook, Google, Yahoo! и Skype.
Вместо того чтобы быстро напечатать информацию, газета собрала для ее обсуждения большую группу юристов, которые начали предъявлять свои требования и угрожать. Для источника это было сигналом: Washington Post вместо того, чтобы непосредственно воспользоваться подобной исключительной для журналистов возможностью, откровенно струсил. Информант также переживал из-за того, что эти дискуссии в прессе могут повредить его личной безопасности.
"Мне не нравится то, как это развивается, — сказал он мне. — Я хотел, чтобы кто-то другой напечатал эту историю о PRISM, и вы смогли бы заняться более крупными архивами, в особенности теми, которые имеют отношение к массовому шпионажу внутри страны, но теперь я хочу, чтобы именно вы написали об этом. Я читал многие ваши публикации, и я знаю, что вы будете действовать наступательно и бесстрашно".