- Слушай, короче, - продолжал он, преодолевая безостановочную зевоту. - Я, пока шёл один, кое-что видел на болотах... Огромную тварь, словно комок из грязи и водорослей. Она бродила вдоль ручья, словно сторожила что-то, а из её спины торчал каменный идол, похожий на те, что используют шаманы-заклинатели. Если мы добудем то, что она охраняет, это ведь решит нашу проблему с деньгами, не так ли?
Келгар вдруг замер на месте, даже забыв о наконец-то разгоревшемся костре.
- И ты только сейчас рассказываешь об этом!?
- Ну... я вспомнил-то только потому, что погоня загоняет нас опять в те же места, которые я тогда проходил. Ещё немного, и мы можем оказаться прямо на окраине Западной Гавани...
- Да ладно, брось! У тебя всё это время был для нас миссия, и ты молчал, как зент в Долине Теней?
- Можно подумать, я священник какой-нибудь, чтобы миссии раздавать, - пробормотал Рейтер, безостановочно зевая. - Ох... что-то я совсем туго соображать начал.
- Ладно уж, спи давай, - разрешил ему воин, вставая на ночную стражу, - только, не в огне на этот раз. Ха! А уж завтра от меня послаблений не жди! Пойдём за этим сокровищем, даже если нам на хвост сядет сам Мефистофель!
Отблески огня плясали по стенам, отражаясь от неровных каменных граней, окрашивая их в множество оттенков цветов: охряно-жёлтого, блестящего серебристого, и багрово-красного. Дварф улыбался довольно-довольно, как кошка, укравшая сметану. То и дело он вскакивал и порывался бежать куда-то, перебирая вещи в походной сумке или просто продумывая тактику на завтра.
Радости его не было предела, и даже промозглая холодная погода не могла его расстроить.
- Эй, не спишь ещё? - окликнул он товарища, приподнимая голову. - Что это за слово ты тогда произнёс? Точно ведь выругался. Это на Драконьем, что ли? Научишь меня потом, как на их языке ругаться?
Но мальчишка уже крепко спал, свернувшись калачиком в задней части грота, подложив сумку под голову и прижав к груди сладко посапывающего крольчонка...
* * *
Людо-ящер сделал ещё несколько шагов вперёд, принюхиваясь к холодному мокрому воздуху. Поводя пастью по ветру, охотник прислушивался к гудению в оголённых ветвях, присматривался к затянутым сумраком небесам, прорезаемым клинами журавлиных стай. В его выпуклых, чёрных слюдянистых глазах отражалась покрытая зелёной ряской трясина, тонкая тропинка и жалкая поросль деревьев под мрачными тучами. Полупрозрачные перепонки на мгновение прикрыли глаза, тут же вновь скрывшись в их уголках.
Тихо. Так тихо.
Добыча была совсем рядом. Он чувствовал в воздухе её запах, горячий запах стали и пота, с лёгким привкусом душистых масел и хмеля. Этой осенью всё живое снялось с места раньше времени, оставив племена в топях голодать. Даже те звери, которые всегда оставались зимовать в топях, сейчас исчезли. В родных пещерах сейчас тоже царит жуткая тишина. Слабые лежат по углам, медленно умирая. Когда придёт их черёд, их братья покормятся их телами, чтобы немного продлить свою жизнь. Но это не поможет надолго. Племени нужно было уходить из Топей, бежать, как бежали уже многие до них.
Эта добыча не была зверем, отставшим от своей стаи. В Топях не осталось нормальных зверей.
А значит, это были чужаки.
- Вазззааа! - прошипел людо-ящер, перехватывая копьё в могучей руке и поднимая его над головой.
Бросая снаряд, он сразу ринулся вбок, уходя от ответного удара, выхватывая из-за пояса трофейную человечью саблю. Он окликал духов своих предков, прося их направить его руку, остудить кровь хладной мудростью... и принять его в свой круг, если так сложится судьба.
В следующий миг охотник замер, опустив зажатое в руке оружие. Его боевой оскал расслабился, а глаза виновато моргнули, потупляясь.
- Проссти, друг, - выговорил он на языке драконов, древнейших и самых почитаемых предков. - Муссон не уззнал тебя.
Рейтер поднялся из-за своего ненадёжного укрытия, почти восторженно оглядывая огромную зеленокожую фигуру, вздымающуюся над ним, выше его на две головы. Обнажённая грудь чудища медленно вздымалась, выставляя наружу переполненные силой мышцы. Длинный мощный хвост вился по земле, напряжённый, готовый ударить с мощью тяжёлой кувалды. На шее людо-ящера болталось грубое ожерелье, сплетённое из длинных полых костей, утыканных мелкими дырочками, комочков шерстяного пуха и маленьких крысиных черепов. На широком бедре висел щит, словно сшитый из панцирных пластин гигантского паука, украшенный посередине корявым шипом. Хищник весь источал такую силу и природную мощь, что казалось, мог раздавить парнишку в одной руке, как таракана. Сердце колотилось так, словно готово было пробить рёбра и выскочить наружу... Опасливо поглядывая на монстра, юноша отступил назад, не переставая думать, что в любой момент эта гора мускулов может порвать сдерживающее его очарование, и тогда уже ничто не сможет его защитить.