Последней такой вещью остался этот коварный осколок. Старый эльф подолгу сидел у камина, держа его в руках, словно его острые грани, впивающиеся в ладонь, доставляли ему извращённое удовольствие. В конце концов, Дейгун перенёс всю свою ненависть и боль на этот кусок серебра, убивший его Шайлу. Неразумный, бездушный осколок обрёл в его сознании собственную волю, словно это он все эти месяцы доводил охотника до безумия своим непрекращающимся шёпотом в сознании. Неспособный больше логически мыслить, эльф бежал в древние, поглощённые трясиной руины невдалеке от деревни, и бросил осколок там, закопав его в сундуке под огромной грудой нераспознаваемого старинного мусора. Некоторое время он на самом деле боялся, что проклятое серебро само собой вновь окажется в его кармане посреди ночи. Иногда он до сих пор просыпался в холодном поту, бросаясь проверять, не вернулся ли к нему осколок.
И всё же, влияние иномирного серебра только утихло, но не исчезло совсем. Дейгун смог со временем преодолеть раздирающие его голову приступы самобичевания, и уже не был похож на столетнего старика, но его характер навсегда изменился. Некогда отважный следопыт, любящий муж и верный боевой товарищ превратился в холодного, расчётливого охотника, убивающего и зверей, и случайно забредших на окраину Гавани разбойников с одинаковой безжалостностью. Его приёмный сын, наверное, считал его совершенно бессердечным механизмом, конструктом, движимым одной лишь холодной логикой.
Иногда Дейгуну и самому казалось, что серебро того осколка перетекло на него, окружив живую кожу холодной серебряной бронёй.
Но он не жалел о потерянном. Он проживёт и без него.
Следопыт вышел на поляну посреди топей, где его ждала изящная фигура в простой робе с капюшоном, как будто неразличимо сливающаяся с окружающим её болотом. Гостья откинула капюшон на плечи и радушно улыбнулась, открыв приятное эльфийское лицо с гривой каштановых волос и внимательными светлыми глазами.
- Ты собираешься последовать за ним, не так ли? - спросил охотник, не утруждая себя с приветствиями.
Элани кивнула, улыбаясь беспечно и счастливо. Она глядела куда-то мимо его плеча, видя только для неё существующие картины.
- Я отдал ему осколок, - продолжил старый эльф, вглядываясь в эти розовые глаза, которые, кажется, не способны были видеть зло в окружающем мире. - Прошу тебя, проследи за тем, чтобы он не расстался с ним... чтобы зло не попало в чьи-то невинные руки.
Лесная эльфийка безмолвно взглянула на него. На её неизменном в вечности лице отразилась лёгкая печаль.
- Ты не представляешь, какая тьма содержится в этом невзрачном куске серебра, - попытался увещевать её Дейгун, приоткрывая на краткий миг истинные чувства, протекающие сквозь его сердце. - Она сведёт его с ума. Она заставит его искать, на ком выразить свою ненависть. Она...
- Ты зря так низко ставишь своего воспитанника, - прозвучал её звонкий, как музыка воды, падающей на обточенные ею камни, голос. - Он гораздо лучше тебя справляется с тьмой внутри себя... а ведь он носит её под сердцем все восемнадцать лет.
Эльфийка развернулась и спокойным, лёгким шагом направилась в чащу, исчезая среди теней плачущих деревьев.
- Осколок не должен попасть ни к кому другому! - отчаянно крикнул ей вслед старый эльф. Рука его дёрнулась, чтобы удержать друида, но пальцы бессильно сомкнулись лишь на пустом воздухе. - Я не знаю, что тогда произойдёт, но эту ненависть ни за что нельзя выпускать наружу! Ты слышишь?... Этого нельзя допустить!...
Он кричал, срывая голос, но его слушателями были только качающиеся камыши и бездонное небо над головой, затянутое набухшими снегом тучами. Охотник развернулся и молча побрёл домой. Впервые в жизни он осознал, что чувствует страх, который не может преодолеть.
2. На болотах
Одинокий юноша вышел за пределы деревни и вскоре набрёл на тропу, ведущую на север, вдоль побережья Мечей и к портовому Хайклифу, куда и советовал ему направляться опекун. Он взглянул на карту, затем бросил осторожный взгляд в обе стороны вдоль тропы - и быстро пересёк её, уходя дальше вглубь топей. Он прекрасно понимал намерения изгнавших его односельчан, но не собирался слепо следовать прямиком в ловушку.