Американцев, осведомленных о намерениях японской разведки укрепиться в Мексике, больше всего тревожила угроза установки там нелегальных радиоразведывательных постов и создания секретных баз для проникновения в США. Тревоги по второму поводу оказались беспочвенными, зато в отношении постов перехвата — вполне обоснованными. Японцы действительно оборудовали станции радиоразведки в южной часта Калифорнийского залива и в Гуайамас, работой которых руководил лейтенант Ямасита с группой техников и радиооператоров. Перехваченные радиограммы дешифровывались в Японии.
С традиционной обстоятельностью японцы принялись создавать опорную инфраструктуру для ведения пропагандистской и подрывной деятельности в Мексике, для чего объединили проживающих в стране сограждан-офицеров, унтер-офицеров и рядовых запаса в “Ассоциацию японских военнослужащих”. Помимо формальных уставных задач, она была призвана организовывать местную японскую диаспору для любых скоординированных действий в случае поступления из Токио соответствующего приказа. Впоследствии американцы неоднократно обвиняли японскую армию в подготовке вторжения с юга в Соединенные Штаты с помощью “Ассоциации японских военнослужащих”, однако это утверждение представляется, по меньшей мере, спорным. Зато не вызывает сомнений другая поставленная перед разведкой задача — провоцирование восстания местных индейских племен против белых, прежде всего североамериканцев. В ноябре 1941 года военно-морской атташе Японии в Мексике капитан 1-го ранга Хаманака уведомил руководство ассоциации о необходимости находиться в готовности действиям, но не уточнил, каким именно и в связи с чем. Через несколько дней он поставил конкретную задачу — подготовиться к проведению диверсий и сбору военной информации. После нападения на Перл-Харбор мексиканское правительство разорвало дипломатические отношения с Токио и занялось выселением японцев с побережья. Принудительному переселению подверглись около полутора тысяч человек, но часть намеченных к переселению людей сумела перейти на нелегальное положение и остаться на месте. Наложение минимального грима и соответствующие изменения в поведении позволили японцам стать практически неотличимыми от представителей некоторых местных индейских племен ярко выраженного монголоидного типа и затеряться среди них. Кроме пропагандистских и разведывательных целей, Япония была заинтересована также в получении из Мексики некоторых стратегически важных редких металлов.
Задолго до японцев в Мексике появились представители советской разведки. Дипломатические отношения между Токио и Москвой были установлены 4 августа 1924 года, после чего в мексиканскую столицу прибыл персонал полпредства СССР. “Легальным” резидентом ОГПУ в нем являлся 1-й секретарь А. Гайкис, но первые разведывательные действия по личной инициативе начал совершать не относившийся к штату разведки пресс-секретарь Волынский. Он решил выведать американские секреты у аккредитованных в Мексике журналистов из США, которыми, как он полагал, располагали эти люди. Не имевший ни специальной подготовки, ни элементарного здравого смысла, пресс-секретарь для решения им самим же поставленной задачи избрал единственный понятный для него путь и начал регулярно спаивать корреспондентов. Вскоре известие о бесплатной выпивке широко распространилось среди журналистского корпуса, и недостатка в желающих получить сколько угодно виски или текилы за счет советской миссии не было. Казалось, план Волынского увенчался успехом, но общую радужную картину портили два обстоятельства. Журналисты не знали никаких секретов, зато их знал пресс-секретарь, не обладавший способностями противостоять воздействию серьезных порций алкоголя. В результате вместо выведывания чужих тайн Волынский выбалтывал свои собственные. Вскоре одна из американских газет начала публиковать регулярную колонку новостей полпредства СССР в Мехико, после чего незадачливого пресс-секретаря немедленно отозвали на родину.