До тех пор, пока руководитель МИ-6 обеспечивал Черчилля текстами перехватов, его позиция в коридорах власти была прочна, и никто не мог оторвать дешифровальный орган от СИС. Все переменилось после очередных выборов в парламент. 26 июля 1945 года неожиданно для многих британцев и для подавляющего большинства населения планеты Черчилль утратил пост премьер-министра и был вынужден передать его лидеру лейбористов Клементу Эттли. Такое принципиальное изменение расстановки сил в спецслужбах позволило противникам Мензиса объединенными усилиями изменить статус и организацию ра-диоразведывательной и дешифровальной работы. В ШКПС произошел своего рода “дворцовый переворот”, почти полностью лишивший МИ-6 значительной части ее прежней власти над радиоразведкой. В мае 1945 года был создан комитет по пересмотру организационной структуры и операций МИ-6, в который от разведки вошли занявший место Деннистона капитан 1-го ранга Эдуард Хастингс и сотрудник ШКПС Эрик Джоунс, давний противник методов работы разведки с текстами дешифровок. Это совпало по времени с созданием министерства обороны Великобритании, скорректировавшим задачи Объединенного комитета по разведке. Отныне ими являлись:
1. Высшее руководство относящимися к обороне страны операциями по разведке и обеспечению безопасности и постоянный надзор за их проведением.
2. Сбор и анализ секретной и несекретной разведывательной информации и составление на ее основе отчетов для Комитета начальников штабов.
3. Постоянный надзор за организацией британской разведки для обеспечения ее эффективности, экономичности и соответствия изменяющимся требованиям.
4. Координация общей политики заморских Объединенных комитетов по разведке, находящихся под руководством как Великобритании, так и стран Содружества.
Новая организационная структура положила конец исключительному положению руководителя политической разведки в разведывательном сообществе страны, отныне он являлся отнюдь не главой, а лишь одним из членов ОКР. Еще худшим для Мензиса было назначение на пост заместителя руководителя СИС его давнего противника генерала Стюарта, причем с перспективой замены. Поэтому следует констатировать, что к концу Второй мировой войны британская политическая разведка, несмотря на блестящую работу прямо подчиненной ей криптоаналитической службы, существенно утратила свои позиции.
ПШКШ/ШКПС обладала монополией на ведение дешифровальной работы, но не радиоразведки. В самом тесном контакте с ней действовала разведка Адмиралтейства (НИД), с 1939 года возглавлявшаяся бывшим командиром линейного крейсера “Рипалс” адмиралом Джоном Годфри. Морской разведке не положено было иметь свою агентуру или криптоаналитиков, поэтому три важнейших компонента комплекса обеспечения флота информацией о противнике относились в Великобритании к трем различным ведомствам. НИД непосредственно руководил Оперативным разведывательным центром (ОИЦ), вопросы дешифрования входили в компетенцию ПШКШ, следовательно, СИС, а сориентированные на морское направление агентурные сети в основном принадлежали СОЕ, имевшему сильные позиции в стратегически важной в войне на море Норвегии. Адмирал Годфри был весьма активным человеком и втайне мечтал о лаврах своего предшественника Реджинальда Холла, который в годы Первой мировой войны бесспорно лидировал в разведывательном сообществе Британии, а в сентябре 1939 года явился к Годфри и предложил использовать свои знания и опыт. Вероятно, именно поэтому руководитель НИД выдвинул идею использовать морскую разведку для организации диверсий, в том числе имевших к флоту весьма отдаленное отношение. В число таких проектов входило пресечение поставок шведской железной руды в Германию, блокирование судоходства на Дунае и уничтожение объектов на румынских нефтепромыслах в Плоешти. Годфри даже успел получить разрешение на перечисленные операции, однако образование СОЕ положило конец далеко идущим замыслам адмирала. Сменивший его позднее вице-адмирал Эдмунд Г. X. Рашбрук уже не занимался поисками новых сфер приложения активности морской разведки, а основательно и добротно разрабатывал заложенные предшественником основы.
В течение первого года войны Оперативный разведывательный центр влачил довольно жалкое существование. Без первичной информации никакая аналитическая работа немыслима, а в описываемый период ОИЦ практически был лишен источников, позволяющих делать выводы о перемещениях вражеских надводных кораблей и подводных лодок. ПШКШ еще не вскрывала шифры противника, в плачевном состоянии находилась авиационная разведка, агентурный аппарат только предстояло создать, и разведчики, а с ними и флот, блуждали впотьмах. В начале 1940 года лучшим источником информации о германском флоте являлся агент МИ-6, торговавший чулками на черном рынке, друживший с некоторыми почтовыми чиновниками и потому способный устанавливать адреса отдельных кораблей, на которые доставлялись письма. Первоначальные успехи были достигнуты с помощью станций радиоперехвата “Y”. Даже не дешифрованные сообщения несли в себе немало информации, в частности это касалось идентификации единиц флота. На любом крупном корабле или подводной лодке обязательно имелся постоянный опытный радист с устоявшимся почерком, по которому его работу можно было опознать и тем самым определить позицию корабля. Информация стала поступать по крупицам от немногочисленных военнопленных, с которыми англичане работали вполне профессионально, от налаживавшейся системы корабельных наблюдателей, от растущего агентурного аппарата СОЕ и отчасти МИ-6. Но, конечно, без вскрытия шифров “Энигмы” ОИЦ никак не смог бы достичь такого уровня работы, при котором он в середине войны почти безошибочно определял примерную позицию каждого немецкого и итальянского надводного корабля и большинства подводных лодок. Центр стал одним из основных британских органов ведения войны. Забота о его безопасности была столь сильна, что в занимаемые им помещения не имел права входить даже первый лорд Адмиралтейства (не путать с первым морским лордом — командующим флотом метрополии). ОИЦ закончил войну весьма эффектно. Последняя атака германской подводной лодки была зафиксирована 7 мая 1945 года, после чего все они стали на прикол. Однако активно циркулировали слухи о бегстве Гитлера и его ближайших сподвижников в Аргентину на субмарине, и тогда за выяснение этого вопроса взялся руководитель ОИЦ Норман Деннинг.