Представители британских вооруженных сил официально начали сотрудничество с советскими коллегами 11 июля 1941 года. В этот день начальник ДМИ генерал Ф. Дэвидсон прибыл в Москву и предложил установить взаимодействие по линиям оказания военной помощи и сбора разведывательной информации. Однако еще до этого, в июне 1941 года в советскую столицу прибыла военная миссия Великобритании (“Миссия 30”) под руководством генерала Д. Джонсона, вскоре передавшего дела генералу Н. Макфарлену. Ее задачи не исчерпывались взаимодействием с СССР, британцы поддерживали также контакты с представителями Польши генералом Андерсом и Чехословакии полковником Пикой. 29 июля начальник генерального штаба Красной Армии генерал армии Жуков пообещал Макфарлену организовать ежедневный обмен разведывательной информацией, после чего тот обратился в Аондон с просьбой направлять ему требуемые данные. На этом этапе полезная информация из Лондона почти не поступала, и британцы занимались главным образом попытками создания у союзника впечатления своей значимости в войне. Не дожидаясь официального решения на этот счет, Объединенный комитет по разведке (ОКР) дал Адмиралтейству и военному министерству указания о предоставлении разведывательной информации в московскую миссию. Ее передавали по линиям проводной телетайпной связи с шифровальной аппаратурой, стоявшей в помещениях ВАМ и ВМАТ Великобритании. Представители британской разведки отнюдь не были убеждены в надежности сохранения секретов московскими коллегами и постоянно беспокоились на этот счет. В результате сообщения готовились с учетом неизбежности утечки информации к противнику, то есть в обезличенном виде. Как уже указывалось, это практически полностью исключало предоставление материалов сообщений, дешифрованных по программе “Ультра”. С полученной в Москве информацией британцы поступали иначе. Они рассматривали ее в качестве имеющей высшую степень секретности, шифровали с помощью блокнотов разовых ключей и направляли в СИС дипломатической почтой в специальных двойных конвертах с пометкой: “Полковнику X. С. Хэттон-Холлу”. Самые секретные материалы не посылались даже таким образом, для них была установлена еще более серьезная процедура доставки и использования, включавшая в каждом отдельном случае не обезличивание, а легендирование источника информации. Постепенное увеличение объема материалов вскоре потребовало доставки в Москву шифровальной машины. С ее помощью закрывались различные сообщения, а наиболее секретные, предназначавшиеся лично для генерал-майора Макфарлена, проходили особую процедуру шифрования, обозначавшуюся литером “А”.