— Он единственный из низших выжил… Сам пошёл за нами, выследил, — опять спокойствие. Настроение Лиадэйн Аеринн казалось взбалмошно-осенним, прямо в гармонии с огненно-рыжими волосами. — Никто, конечно, не хотел видеть человека… Но они бывают полезны, особенно если бы мы опять наткнулись на охотников. Он талантливый, ну, для человека. Дюллюхан Иллим оценил, никто не стал спорить.
Этот диалог чем-то немного напоминал дурное поведение Исси, когда речь заходила про Ниссу. Тоже то начинал хвалить, то резко брал все слова назад, правда, до помолвки, потом перестал. Он ей что, нравится, что ли?
«Можно с ним поговорить?» — обескураженно.
— Нет… Зачем? — она резко развернулась, скрестив руки на груди. — Не лезь к нему, это мой человек.
Я примирительно поднял ладони — не ругаться же.
Не сказать, что у меня была сильная надежда на тёплый приём, но диалог шёл слишком тревожаще и утомительно.
«Я просто…»
— Если хочешь, можешь остаться, — повела плечом Лиадэйн Аеринн. — Но, если честно, не уверена, что многим понравится тот, кто столько прожил среди убийц наших сородичей… сам.
***
Больше ни с кем мне поговорить не довелось. Фейри глазели с явным любопытством, но никто ни слова не бросил, да и держались в стороне. Лишь одна, с тёмно-каштановыми волосами и жёлтыми глазами, остановилась, пристально-изучающе меня разглядывала, но тоже промолчала.
Я постеснялся спрашивать, есть ли мне место для ночлега, потому занял вроде бы свободное дерево, краем глаза подглядев в своеобразную землянку. У южного племени жилища казались более… человеческими, что ли? Мебель и одежда, хоть и не были рукотворными, но вполне себе обычными, просто с необычным видом. Народ Айомхэйра показался более диким.
Наверное, я бы смог здесь прижиться, подумал, глянув на почти полную луну — лишь кусочка не хватало до круга. Если бы захотел. Именно с ними я родился и прожил те месяцы, которые совершенно не помню.
…Кто-то вновь смотрел, и я, прижав ладони к дереву, каким-то шестым чувством понял, откуда. Обернулся — и угадал, ещё не сосредоточив взгляд, кто же мой гость.
Кое-что стоило учесть раньше, чем сюда соваться. Человек не мог понять речь фейри, я не мог общаться по-людски, а жесты, придуманные мамой, тут тоже никто знать не мог.
Впрочем, Айомхэйр упоминал про то, что для фейри предсказуемо быть художником, а значит…
Я не стал дожидаться, пока человек подойдёт, и присел на корточки, пальцем выведя на земле: «Есть чем писать? Не говорю».
Человек осторожно подошёл, вглядываясь в надпись. Двигался он почти бесшумно, и впрямь сливаясь с лесом. Читая, он шевелил губами, и я поблагодарил небеса, что он, видимо, знает язык. А то, если бы читал только эти странные руны, то общение полностью зашло бы в тупик.
(Человек… Даин? Мэйтиу? Как же его называть?)
Он чуть скривился:
— Выпендриваешься, что ли? Подумаешь, не развалился бы, пару слов такому, как я, сказать, — озлобленно.
Не выпрямляясь, я добавил: «Пожалуйста».
Мэйтиу — этот вариант казался легче всего для принятия, — фыркнул и, одарив в ответ сердитым взглядом, спрыгнул куда-то вниз, скрывшись в высокой траве, невольно вызвав восхищение этой ловкостью.
И вернулся так же быстро и незаметно, но с другой стороны. На сей раз его появление ускользнуло от моего внимания.
— Держи… Дорхэ Иарлэйт, — скользнув взглядом по моей шее, Мэйтиу буквально впихнул мне свёрнутый лист пергамента.
Ого, бумага. И впрямь пользуются.
Мэйтиу вытащил перо из своих волос, протянув его следом, цепко следя за каждым моим движением.
Я подумал, решая, как будет правильнее. И, принимая перо (а писать-то чем?), скинул облик фейри.
Так показалось мне правдивее. Честнее.
Хотя, казалось бы, как раз этот облик — сплошная ложь.
Мэйтиу отпрянул и подозрительно сощурился:
— Ну и что ты хочешь этим сказать? — закатил глаза. — Я всё про вас знаю давно. И про тебя тоже, да! Из-за смерти Дербхэйл Идаоин он тебя один раз упомянул, но лишь раз, а я вот всё время тут был, — он медленно закипал, отчего-то злясь, но причину уловить всё никак не удавалось. — Он меня признал, принял! Меня! Не думай, что что-то меня…
Я перевёл взгляд на перо и вопросительно черканул им в воздухе — мол, а писать-то чем?
Мэйтиу вздёрнул брови, резко покраснел и протянул вторую ладонь, показав горсть ягод, фыркнул:
— Только так.
Я растерянно моргнул — вряд ли ягодный сок будет достаточно чётким, но попытка не пытка. Больше ничего цветного не видать.
Я не стал вставать, прислонился спиной к дереву, вытянув ноги и не обращая внимания на утомляющую меня злость Мэйтиу (причём, поскольку он явно ещё не понял, что я подменыш, причины от меня всё ещё ускользали), быстро зачиркал по пергаменту, пытаясь сосредоточиться на основном. И Мэйтиу, и Лиадэйн Аеринн слишком эмоционально реагировали, слишком часто прыгали с темы на тему, чтобы дать их осмыслить. Не передать никакими словами, как я устал от этого и насколько скучал по куда более понятной манере Этайн.
Мэйтиу переступил с ноги на ногу и зашипел:
— Я тут почти свой, ясно? Дюллюхан Иллим меня принял!
И в этот момент до меня дошло. Я зачеркнул уже написанное (сок действительно удалось сделать ярко-красным, но, как заставить его быть гуще, я не придумал, потому зачёркнутое расплылось пятном) и вывел новое: «Как родного?»
Скорее всего, это звучало довольно наивно, но я не смог придумать достаточно подходящего короткого выражения. Сначала я хотел написать «семью», но понял, что, возможно, у фейри это понятие не в ходу, слишком мало у меня было знаний про жизненный уклад.
Мэйтиу наклонился к листу, и на его лице отразилась растерянность. Не угадал? Но он так эмоционально среагировал на то, кем я был по крови, что невольно возникла эта мысль.
Я вернул лист себе на колени и быстро продолжил писать, проткнув другую ягоду и капнув нечаянно соком на верхнюю часть листа.
— Ну, не то чтобы, но признал… Ты смеёшься надо мной, что ли? — подозрительно уточнил он.
Я поспешно помотал головой, не отрывая взгляда от бумаги. Кажется, выглядит достаточно дружелюбно, чтобы его не разозлить.
Очень уж он вспыльчивый, но, наверное, логично, что он везде видит подвох. Но мне чем-то это понравилось. Он живой. Эмоциональный, активный, дерзкий. Не опустошённый, не мертвец, как я опасался.
— Короче, не думай, что что-то значишь, — буркнул Мэйтиу, скрестив руки на груди.
Я в ответ протянул ему лист.
«Я твой подменыш. Мне кажется, тебе стоит знать. Если тебе вдруг понадобится, ты можешь вернуться, у нас тебя хорошие родители. Если хочешь, я могу помочь»
Мэйтиу читал медленно, и его лицо сначала отразило недоумение, а потом, внезапно, страх. Он оглядел меня более внимательно, будто сравнивая, и в этот раз я не отвёл глаза.
— И ч-что? — он покраснел.
— Я н-не… Меня всё устраивает!
В момент запинки он впервые показался чем-то немного похожим на Этайн, но уже к концу предложения это сходство вновь улетучилось. Мэйтиу отпихнул лист, и я успел вовремя его подхватить, вернувшись к перу.
— Я не слабак, — вспыхнул он, и я просто помотал головой. Как же сложно так общаться.
Он сердито на меня уставился, а я быстро начал рисовать, стараясь не испытывать терпение. Может, ему и не нужно, но моя совесть будет чиста. Мэйтиу смотрел — и, вопреки опасениям, ждал.
Может, этот обмен получился достаточно честным.
Карта получалась довольно примерной и схематичной, я не очень понимал, как их рисовать, как рассчитывать расстояние, потому по памяти воспроизвёл то, что показал мне Айомхэйр — Мэйтиу казался смышлёным, если уж я разобрался, то он, наверное, даже лучше справится. Я-то в лесу, считай, и не жил. Отдельную схему под расположение дома пришлось рисовать тщательнее.
«Если захочешь, если тебе будет надо, то можешь туда обратиться. Возьми, пожалуйста»