«Я быстро».
— Все говорят, что сейчас нельзя, а ты идёшь, — Этайн кивнула на колчан стрел. — Зачем? Сейчас же нет надобности, — кажется, на самом деле она сама запуталась в своих аргументах.
Но у меня не было ни жеста, ни слова, чтобы объяснить, что именно я хочу сделать и получить, хотя ей бы я доверил.
Поэтому пришлось лишь виновато пожать плечами, забрать вещи и тихо уйти.
***
Тишина. Неестественная.
Жизнь и правда почти ушла отсюда. Посторонний бы не понял разницы: те же деревья, перекликания птиц, шелест листьев, пара протоптанных изученных тропинок, с которых почти никто не рисковал сходить… Лишь отсутствие дичи заставило всех встревожиться.
Но — отсутствовали едва заметные тени. Но — птицы переговаривались реже и более тревожно. Но — заросли стали гуще.
Сюда пришло что-то иное, чужеродное, встревожившее местную жизнь… Спугнувшее или предупредившее её.
И даже я чувствовал это предупреждение.
Выследить добычу оказалось не так сложно, как все пророчили, просто стоило зайти в чащу поглубже. Пристрелил двух зайцев.
Собираясь обратно, я понял ещё одну вещь, не относящуюся ни к добыче, ни к лесу, ни к слухам.
Не только Этайн не помнила задир с камнями.
Исси, находившийся тогда по ту сторону баррикады, тоже этого не помнил.
***
— Ты такой молодец, — прощебетала почти под ухом Этайн, по-детски цепляясь за мою руку, и я с трудом сосредоточился на её словах, мысли расплывались, ускальзывая от поднимаемых ею тем. — Столько всего делаешь. А я только в саду провозилась и толком ничего не успела.
Она внезапно разговорилась, подробно рассказывая события минувшей части дня, и мне оставалось только кивать, стараясь не пропускать её слова мимо ушей — долго концентрировать внимание несколько сложновато, но её доверие и искренность, учитывая, как тяжело они даются, упускать было нельзя.
— А этот богач, он сколько обещал?
Я, не интересовавшийся этим вопросом, пожал плечами, переведя взгляд на руку Этайн, которой она держалась за меня. Мы оба очень бледные, в мать, но, кажется, я загорел, пока бегал по лесам.
Моргнув, я вновь глянул туда же. Нет, наверное, от тени показалось, абсолютно одинаковый светлый оттенок.
«Богач» был немногим старше нас и встретил лично, хоть и полностью проигнорировал Этайн — я утянул её, замершую, за руку за собой, а то ведь так и осталась бы там стоять.
Уже в помещении я развернул полотно, поставив, куда показали. Все слова и жесты, направленные по отношению ко мне, чуть резали, как будто к слуге, потому уверенность в том, что больше так я делать не буду, в душе только крепла.
— Отличная работа, — искренне похвалил заказчик. — А она ведь вам даже не позировала, а тут как живая…
У неё мёртвые глаза.
Я чуть поклонился, выражая благодарность за похвалу, краем глаза наблюдая за Этайн. Та немного отвлеклась от разглядывания сына старосты и с не меньшим восторгом рассматривала обстановку. Ну, хотя бы её это радует. Радость Этайн — уже неплохая плата за не такой уж и большой труд.
— Сколько вы, говорите, просите, три золотых?
Я не просил ещё ничего, но уловка мне не понравилась, потому я показал пять пальцев. На самом деле, работы в деньгах я оценивал… никак, всегда просто соглашался на предложенную за них цену.
Этайн за моей спиной тихо охнула, а заказчик неодобрительно цокнул языком, но не стал торговаться, видимо, слишком гордый для этого. Неважно.
Я ещё раз поклонился и спрятал плату в карман куртки, жестом показывая Этайн идти со мной на выход.
— На что потратишь? — с живым интересом вопросила она, едва мы оказались на улице, хоть и говоря вполголоса, опасаясь привлекать внимание прохожих к деньгам.
Я подумал и, достав плату, небрежно всунул пять золотых монет ей.
Родители считали, что если мы что-то заработали, то вольны сами этим распоряжаться, не обязательно отдавать деньги в общий семейный бюджет, они сами могут нас троих прокормить. На деле, я почти всегда отдавал им, тратясь лишь на материалы для художеств или на желания Этайн. Пусть берёт всё — она сама мало контактировала с посторонними и оттого не зарабатывала, а мне не жалко.
Глаза Этайн от удивления широко распахнулись:
— Н-нет, это же т-твои, ты чего, — она попыталась их вернуть мне, но я засунул руки в карманы, отрезая у неё эту возможность. — Ну эй!
Я с самым невинным видом пожал плечами, поднимая глаза к небу. Ясное, между прочим.
Этайн что-то обиженно пробубнила и спрятала деньги, опасливо оглядевшись.
— Ну ты чего, ты же сам их заработал… Придумай чего-нибудь, — шёпотом продолжила она уговаривать.
Я нехотя вынул руки из карманов.
«Ты не рада?»
— Да я не з-заслужила…
«Разговор окончен».
Я вновь убрал руки в карманы, отстранившись и от Этайн, всё ещё неловко бубнившей на меня, и от мира. Пора домой.
Надо было поддерживать её расположение.
========== Глава 3. Этайн ==========
— Ты почему такая сонная? — хихикнув, потыкала меня в плечо Нисса.
Я чуть вздрогнула и несколько вымученно улыбнулась.
— Я… Я не знаю. Кажется, я испугалась, — слова для текущего состояния находились с трудом. Тревога не ослабевала, а, напротив, всё крепла. — Не знаю, чего ждать, от этого страшно.
— Не бери дурацкие слухи в голову, — махнула Нисса рукой безмятежно. — Я уверена, все преувеличивают. Возможно, просто у лесных монстров свои тёрки, всех распугали, а нас вряд ли решатся тронуть. Всё-таки уже лет десять так больше никто не пропадал.
— Возможно… — эхом повторила я за ней, но уверенность мне не передалась.
Лет десять — всё время эта цифра, половина моей жизни. Люди не пропадают, так почему же страх так долго жив?
Это же война. Они нас, мы их, мы победили.
Нисса громко фыркнула и за руки затащила меня с пола на кровать, приземляя во всех смыслах этого слова — и тело, и мысли.
Пара часов беззаботной болтовни о том, о сём, стащенные с кухни и тут же съеденные кексы, всякие глупые шуточки: достаточно для того, чтобы я отвлеклась и даже перестала заикаться, перед подругой забывая о стеснении и тревогах.
Пара часов, столь резко прерванных: прямо под окном закричала и взвилась в воздух птичья стая, заставив меня испуганно вздрогнуть и Ниссу сердито чертыхнуться. После этого всё хорошее настроение как ветром сдуло.
Нисса высунулась в окно, видимо, пытаясь найти причину этому безобразию, а я остановила взгляд на настенных часах. Дома скоро полдник, а Даин наверняка опять где-то бродит.
— Я пойду, пожалуй, — неловко оповестила я.
На улице дул сильный ветер, волосы лезли в лицо, и то, что передние пряди были заплетены и сцеплены сзади, совершенно не спасало. Ветер трепал волосы и подол моего коричневого платья, гнул цветущий кустарник вокруг дома, завывал и заставлял угрожающе скрипеть карниз дома.
— Ох, я тебя провожу… — Нисса, рыжие кудри которой выглядели сейчас оранжевой тучей вокруг головы, с явной опаской посмотрела на небо — сероватое, но грозы вроде как быть не должно.
— Н-не надо, — быстро-быстро помотала головой я. С таким ветром наверняка будут проблемы, пусть не отвлекается на меня. — Я и сама добегу. Недалеко же.
Это ведь просто ветер.
Нисса жила в центре деревни, мы — на самой окраине, но расстояния здесь небольшие. Минут пятнадцать быстрым шагом, и я уже дома.
Нисса с сомнением посмотрела в ответ, а потом ещё раз на небо, но раздавшийся сверху скрип дерева, кажется, убедил её сильнее.
— По сторонам смотри, — строго наказала она и провожала меня взглядом до самого поворота, я ей помахала, прежде чем скрылась из виду.
Улица, улица, перегородившее дорогу двум телегам упавшее дерево (ого!), площадь, пересечь её и…
Прямо оттуда, куда я направлялась, мчался всадник на лошади, видимо, из леса… раненый. Лошадь остановилась совсем рядом со мной, поднимая облако пыли, я испуганно отпрянула, уступая место действительно полезным людям, но успела разглядеть лицо — один из тех охотников, кого мы видели в таверне.