– Слушайте сюда, парни. Я договорился и суда не будет, если вы подготовите два полных русских экипажа – таких же, как вы. Вообще-то вас должны переодеть в арестантские робы, но если у вас есть рабочая одежда, могу договориться и одного из вас отпустят за ней под мою ответственность.
Вызвался ехать инженер, он еще и деньги прихватит, поскольку я сказал, что тюремная пайка скудная (хотя мне и обещали, что иностранцев будут кормить отдельно и получше), но на заводе есть лавка и можно купить продукты за деньги.
Потом Винтик и Шпунтик показали на площадке, на что они способны, то есть трактор вертелся, как волчок, потом сорвался с места и, проехав полверсты, развернулся и пробежал ее обратно на полном ходу, лихо затормозив. Заводское начальство было просто в шоке от возможностей машины, и мы пошли обсуждать, что будем на нее ставить. Нарисовал эскиз барбета, дугообразного в носовой части, оборудуем внутри два металлических кресла – для командира – повыше и для механика, который управляется с гусеницами – ниже пола, перед командиром, так чтобы он мог ногой коснуться плеча механика, дав ему команду поворота в эту же сторону. Перед механиком-водителем и командиром, которые еще и контролируют работу котла – давление пара и уровень воды, а также подачу топлива, места для стрелков: трое – расчет пушки Барановского и два – пулеметный расчет, всего должно поместиться семь человек. На все про все массы – 150 пудов (две с половиной тонны), естественно, пусть люди весят 30 пудов, вооружение с легкими лафетами и боеприпасами – 50 пудов и 70 пудов железа в качестве барбета и крыши из противопульной брони, наверно, можно котловым железом обойтись, если оно будет держать ружейную пулю с 15 шагов. Крыша не должна пробиваться шрапнелью при разрыве стандартного трехдюймового шрапнельного снаряда в воздухе. Вот такое ТЗ[42]…
Пока решили, что инженеры сделают расчеты и подготовят чертежи, а шведы пусть занимаются обучением экипажей. Экипажи будут, а пока могут обучить кого-то из заводчан починке и устройству гусеничной машины. В конечном итоге буду говорить с государем, чтобы такие машины собирали здесь, на Обуховском, о чем и проинформировал заводское начальство. Надо сказать, что энтузиазма при этой новости в их глазах не появилось, наоборот, уныние – вот мол, «не было печали, черти накачали».
Отто поехал со мной на Екатерининский, взял для всех спецовки, что привезли с собой, себе он привез щегольский синий халат, а водителю и маслопузу – еще и черные кожаные куртки и шлемы. Еще он собирался взять все деньги, но я его отговорил, хотя они жить будут отдельно от арестантов, но всякое может быть, поэтому взять надо немного, лучше я потом им еще сам привезу. Кстати, швед отдал взятые взаймы тридцать пять рублей, а я поинтересовался, чем он собирается расплачиваться в лавке. Оказывается, у него с собой золотые монеты по 10 крон. Он же ими и в трактире расплачивался.
– И по какому курсу трактирщик брал монеты?
– Одна монета за четыре рубля.
– Поздравляю, он обманул вас почти наполовину, по курсу это 7 рублей и 80 копеек, поэтому мы сейчас поедем в банк, и там ты поменяешь пять золотых на русские ассигнации помельче, этого вам пока хватит.
Потом пообедали, поменяли деньги, отвез его на завод и поехал в Военное министерство, прихватив с собой пистолет-пулемет. Отто мне сказал, что они привезли, как и договаривались сто ружей и двадцать пистолетов-пулеметов, остальные тридцать «Стеноров» будут готовы в течение месяца. Это приятное, а неприятное то, что вся транспортная операция обошлась мне без малого в шесть тысяч рублей (причем половина – это счет, выставленный мне Петербургским торговым портом (таможенная пошлина за машину, погрузка – разгрузка, ломовые деньги за хранение в течение трех суток и аренда баржи с буксиром стоили почти столько же, как перевозка со страховкой из Стокгольма в Петербург). Нет, надо переносить производство в Россию, для начала хотя бы сборку, иначе эти танки-трактора будут золотыми.
В Военном министерстве меня пропустили к генералу Ванновскому с саквояжем, даже не глянув внутрь (то-то бы удивились).
Поскольку визит внеплановый (я только два часа назад как позвонил и записался на прием), то пришлось подождать в компании других генералов со срочными делами. Наконец, министр меня принял, и я ему рассказал и показал фотографии гусеничной машины, повторив «презентацию», что я сегодня сделал на Обуховском. От Ванновского мне нужно было разрешение на подготовку военных экипажей, хотя бы пока технических и бортовых в составе командира и механика-водителя. Упомянул и то, что машина на Обуховском и ее можно посмотреть в любой момент, пока ее обслуживает шведский экипаж. Петр Семенович заверил меня, что в ближайшую неделю он подберет необходимых людей.