Глава 8. Разъезды, разъезды
3 августа 1893 г.
С утра пришел Олег в мундире, но я попросил его еще взять что-нибудь из одежды, что не жалко испачкать в масле и мазуте. Пока мы пили кофе, пришел Ефремыч и сказал, что приехали солдаты с жандармами (не иначе брать меня будут и в Петропавловку). Нет, пока в камеру рано, это арсенальские, за ружьями. Ефремыч отпер подвал, стали выносить ящики и грузить их на подводы. Оставил себе один ящик с пятью пистолетами-пулеметами, за остальное расписался в сдаче на листе и получил на руки второй экземпляр. Проверил данные получателя, все правильно: Владикавказ (а то еще во Владивосток уедет, знаю я наших путаников), штаб Терского казачьего войска, полковнику Нечипоренко А. Г.
Ну все, увезли, и только мы засобирались, наконец, на завод, появляется младший унтер – посыльный из Главного Штаба с письмом от генерала Обручева – генерал просил сегодня в три пополудни, если это не нарушит моих планов, быть в качестве консультанта на совещании в Главном Штабе по ситуации в Африке. Попросил унтера передать, что буду, пусть пропуск приготовят.
На Обуховском уже успели сколотить из горбыля большой сарай для машины. Сейчас она стояла снаружи, и шведы в спецовках давали пояснения, где что находится, четырем заводчанам, двое из них, по виду или старшие мастера, или инженеры. Еще рядом с механиком водителем поместился пожилой усатый фельдфебель, который, увидев офицера, а потом разглядел и меня в шинели с красными отворотами, выбрался наружу и отрапортовал, что фельдфебель Геращенко проходит обучение управлению гусеничной машиной. Я спросил, кем он раньше был и есть ли опыт работы с техникой. Оказывается, полтора десятка лет назад, на русско-турецкой, он водил паровой локомобиль.
– Ну и как, господин фельдфебель, по сравнению с локомобилем управлять этой машиной сложнее?
– Не могу знать, выше превосходительство, пока не пробовал. Но приборов меньше и топки как таковой нет. Думаю, что проще будет – регулируй подачу мазута, да смотри за уровнем воды, топлива и давлением пара. Приборы перед глазами, бегать не надо, да и колесо рулевое вертеть не придется – тут только два рычага, надо только приноровиться.
Через полчаса, закончив инструктаж, а он длился уже три часа, шведов вообще подняли в шесть утра вместе с арестантами, решили прокатиться. На платформу погрузились механик-водитель вместе с фельдфебелем, Олега усадили в командирское кресло, а сзади, держась за спинку кресла из гнутой трубы, встали шведский водитель-инструктор и я. Механик дал сначала тихий ход, потом набрал полный и провез нас на полверсты. Я никогда не ездил на танке, но что-то в этом есть: ощущение силы и мощи железного зверя, который бежит по воле человека. Потом мехвод[43] крикнул по-немецки, чтобы держались крепче, я продублировал команду, и танк развернулся на одной гусенице на сто восемьдесят градусов и понесся обратно, а потом довольно плавно затормозил. После этого мехвод сказал, что будет обучать фельдфебеля, и лучше всем остальным покинуть машину, чтобы в случае резкого рывка не свалиться под гусеницы. Помог слезть Олегу (потом для удобства и быстроты «влезания-слезания» попробуем приклепать какие-нибудь поручни), спросил его, понравилась ли ему машина.
– Нет слов, Александр, это как какой-то дракон, а ты им можешь управлять. Непередаваемое ощущение…
Посмотрев на его горящие глаза, я понял, что один командир экипажа у меня уже есть! Тем временем, посмотрев на площадку, увидел, что машина выделывает что-то похожее на змейку, вертится на одном месте, а когда доехала до дальнего края, видимо, мехвод посадил фельдфебеля на свое место, потому что машина назад дошла до нас без выкрутасов. Спросил Геращенко, какие у него первые ощущения?
– Так что, зверь-машина, ваше превосходительство, и в управлении легка!
Потом отдали машину «на растерзание» техническому экипажу, но и ходовой экипаж с интересом слушал пояснения, как все устроено и как нужно обслуживать технику. Пошел в заводоуправление, но эскиз кабины еще не готов и смотреть нечего. Зато представил Олега как командира первого экипажа и моего заместителя. Взял два листа бумаги и написал два прошения на имя военного министра: одно с просьбой прикомандировать на время испытания боевой гусеничной машины конструкции князя Стефани-Абиссинского капитана лейб-гвардии Семеновского полка Зернова Олега Петровича. Второе прошение – выделить орудие Барановского и пулемет «Максим» с боеприпасами для установки на ту же машину при испытаниях на Обуховском заводе и полигоне «Ржевка».