Потом царь с Джоржи, вместе со всей свитой уехали, царь меня еще раз поблагодарил и пригласил зайти вечером в восемь пополудни, чаю попить. От себя тоже поблагодарил экипаж с удачным показом и хотел дать приказ отдыхать, но увидел. что подъехал Черевин в окружении казаков, снявших оцепление. Генерал тоже напросился на «покатать». Посадили его в кресло, показали, что сделали с позицией, и пару раз «форсировали» траншею, потом прокатили двух казачьих офицеров, а после дошло дело и до станичников, в общем, перекатали десятка полтора желающих, показав, что не зря они корячились и рыли окоп полного профиля, который мы теперь заравниваем гусеницами.
Я уже в «покатушках» не участвовал, мы с Черевиным приняли по рюмочке за успешный показ, потом еще по одной и третью за полковника Зернова, дай бог ему здоровья и генеральские эполеты. Когда все накатались, казаки помогли генералу вскарабкаться на лошадь и, придерживая его с боков, поехали домой. Бронеходчики разожгли костер и повесили чан с водой, но вода еще не вскипела, а уже им привезли полные судки всякой еды, воду решили пустить на чай, поев «царского обеда» (я все же думаю, что это готовилось для слуг, ну и мы встали на довольствие). Я с Олегом уехал на дачу, где нас уже ждали и завалили вопросами. Я сказал, что Олег в одну сторону уехал капитаном, а вернулся полковником, за что было предложено распить бутылочку шампанского (Маша, естественно, только сделала вид, даже не пригубила).
Вечером Ахмет отвез меня на чаепитие. Попив чинно чаю, я с Черевиным пошли поговорить с императором в его кабинет. Как и ожидалось, разговор пошел по поводу бронеходов и вообще нового оружия. С бронеходами вроде все единогласно согласились, что дело это нужное, только вот дороги они… Я сказал, что для меня они вообще встали в копеечку, поскольку перевоз, таможня и доставка на завод влетели мне в дополнительные шесть тысяч. А вот как снизить цену? Вижу один выход: пока собирать машины на Обуховском вообще из деталей, исключая котел, а потом освоить производство своей стали для гусениц и пальцев. Только вот соединение гусениц придумал Норденфельт, поэтому у нас с ним совместный патент. Конечно, надо постепенно переходить на собственное производство, у меня вообще подозрение, что Норденфельт меня обманывает, например, не зачел то, что бронеходы сначала оплатил я, а потом еще деньги пришли из военного ведомства – и как будто так и надо, не вернул и не проинформировал. Поэтому, как главный акционер, проведу аудит и припру его к стенке.
Вот только со стрелковым оружием напряженно: был в Туле, так начальник завода не то что выслушать не захотел, но и даже не посмотрел на пистолет-пулемет. Я понимаю, что у него полно забот с перевооружением и производством трехлинеек, но ведь не до такой же степени…
– Александр, а что, если я предложу выкупить в казну твой пакет у Норденфельта, да и завод по производству взрывчатки. Я понимаю, что ты не обязан продавать патент, так как тогда не служил, но дело-то государственное…
– Ваше величество, по поводу Норденфельта возражать не буду – на государственном уровне его сломать легче, тогда завод его на три четверти казенным российским будет и надзор военного агента будет строже, чем мой. А вот что касается ТНТ, то ведь я тогда без штанов могу остаться, он мне основную прибыль дает. Могу продать половину завода, но с одним условием: если деньги, которые я выручу, пойдут на создание всесословного Технического университета – сначала ремесленное училище на три года, потом техникум – еще три года и потом инженер – еще пять лет. Кто не способен дальше учится – остается на предыдущем уровне, то есть будут и квалифицированные рабочие и техники.
– Вот как, купец, ты условия царю ставишь? Вот просто так возьму и отниму, а тебя в крепость!
– Воля твоя, государь, что думаю и во что верю, то и говорю. В крепость так в крепость, дозволь только с женой проститься (думаю, конечно, что шутит царь, вот я ему и подыгрываю. А вдруг не шутит?).
– Ладно, не бойся, пошутил я. Я и так перед тобой за сына в долгу, докторишкам-то ордена уже вручены, ну а раз ты не только мне сына почти что вылечил, но и мыслишь по-государственному и дело государственное делаешь, то вот тебе награда, – царь открыл бюро и достал красную папку с коробкой. – Жалую тебя орденом Святого Александра Невского! И не думай, что награда дана за согласие продать в казну твой шведский завод, посмотри – там дата кказа двухнедельной давности. А по поводу половины государственного участия в производстве взрывчатки и университета я тебе через месяц скажу. Как другие твои военные изобретения?