Взломщица спрятала лазер, одновременно взглянув на часы. Секунд двадцать, не больше, и сигнализация отключится.
– Что там? – раздался из наплечного комлинка искаженный помехами голос сестры.
Бинк с теплотой улыбнулась. Тавия ненавидела ее работу – ненавидела каждую минуту, каждую операцию, ненавидела все, что с ней было связано. Но при всем при том сестра была лучшим напарником, с которым ей доводилось работать.
Тавия, однако, волновалась как наседка: с тех пор, как Бинк забралась на крышу, она уже в четвертый раз интересовалась обстановкой.
– По плану, – успокоила сестру Бинк. – Двадцать секунд до проникновения.
На всякий случай она выждала целых тридцать, затем включила виброскальпель и начала аккуратно резать транспаристаль, лениво подумав: а догадывались ли те, кто придумал эти замечательные медицинские инструменты, как пригодятся они находчивой взломщице? Вряд ли.
Закончив резать, Бинк просунула в отверстие зонд и отодвинула им защелку. Окно отъехало в сторону так быстро, что Бинк едва успела выдернуть из прорези зонд, – и все, дело сделано. Аккуратно, чтобы не зацепиться обвязкой, взломщица взобралась на подоконник…
– Эй! Что за?..
Бинк рефлекторно потянулась к потайному бластеру.
– Тав? – встревоженно прошептала она.
– Все в порядке, – отозвалась сестра. На этот раз испуга в ее голосе почти не ощущалось. Почти. – Я просто… Все в порядке, – повторила она. – Все тики-так. Продолжай.
Бинк нахмурилась .«Тики-так» было кодовым словом, означавшим «все нормально». Но если все нормально, то почему же всегда хладнокровная, пускай и излишне щепетильная Тавия так занервничала?
– Мне линять?
– Нет, все тики-так, – повторила Тавия. – Просто поторопись.
Справиться с сейфом оказалось труднее, чем с окном, но ненамного. Бинк вскрыла его за каких-то пару минут, все это время неодобрительно цокая языком. Кое-кто просто не заслуживал быть богатым.
Согласно плану, несколько минут отводилось на то, чтобы оценить содержимое сейфа и выбрать, какие драгоценности стоит взять, а какие сразу же выследит разъяренный главный счетовод губернатора. Но в голове у Бинк все еще звучало испуганное восклицание Тавии, поэтому она решила хватать все, до чего успеет дотянуться за двадцать секунд, и сматывать удочки. Она принялась наугад раскрывать футляры с украшениями – сами коробочки обычно имели защитные метки, поэтому брать их было нельзя, – и высыпать содержимое в набедренную сумочку. У одной из самых интересных шкатулок оказался собственный замок, но закрепленные под ногтями кусачки справились с ним в два счета.
Двадцать секунд истекли. Закрыв сейф, Бинк поспешила к окну и выбралась наружу.
По плану она должна была вернуться на крышу и уйти тем же путем, каким пришла, то есть по лестнице. Но крючья на крыше можно было оставить, а в баллончике оставалось достаточно материала для синтоканата. Бинк вдруг решила, что ей не хочется болтаться окрест дольше необходимого. Закрыв окно, она откупорила баллончик и стала спускаться по стене.
На полпути она достала бластер. Так, на всякий случай.
Тавия, как и ожидалось, заметила незапланированный маневр сестры. Когда Бинк мягко опустилась на тротуар, она уже поджидала внизу.
– Что случилось? – с тревогой спросила Тавия. – Я думала, ты поднимешься на крышу.
– Ты и твой вопль, вот что случилось, – ответила взломщица. – Я решила ускорить дело.
– Я же сказала: все тики-так.
– Я поняла, – огрызнулась Бинк, оглядываясь по сторонам. Из дверного проема, где несла вахту Тавия, вышел некто и направился прямо к ним. Это был мужчина, и хотя его лицо оставалось в тени, выглядел он знакомо. Человек приближался; при каждом шаге его рука задевала за кобуру бластера. Бинк покрепче сжала собственное оружие… Тут незнакомец пересек пятно света, которое отбрасывал фонарь, и Бинк разглядела его лицо. Она облегченно выдохнула, чувствуя, как напряжение покидает мышцы. Понятно, почему Тавия испугалась. И столь же понятно, почему она сказала «тики-так».
– Привет, Соло, – окликнула пришельца Бинк. – Что ты делаешь на Каилоре [2]?
– Вас ищу, Бинк, – спокойно ответил Соло. – Рад, что вы не сидите без дела.
– Это да, – сказала Бинк. – Только я Тавия, а не Бинк. Мы решили, что пора мне освоить грязную работу.
Казалось, на целую секунду Соло поверил. Он переводил взгляд с одной сестры на другую, пытаясь найти какую-то зацепку и определить, кто из них кто.
Ничего бы он не нашел, конечно. Даже если бы они стояли в ярко освещенной комнате, а не на улице ночного города. Бинк и Тавия не раз проделывали этот трюк и за много лет собрали целую коллекцию багровых физиономий одураченных клиентов.
Но Соло был умнее других. И хотя доказать, что Бинк лжет, было невозможно, он знал ее достаточно хорошо, чтобы догадаться.
– Хорошая идея, – согласился контрабандист, глядя ей прямо в глаза. – Вы с Тавией нужны мне для одного дела на Вуккаре. Интересует работа?
– Возможно, – ответила Бинк. – Деньги хорошие?
– Очень хорошие, – подтвердил Соло. – Пошли ко мне на «Сокола», потолкуем.
– Лучше встретимся на нашем корабле, – предложила Бинк. – Ангар 22. Заходите и располагайтесь. Мы скоро будем – надо сначала кое-куда заехать.
– Только побыстрее, – предупредил Соло. – Времени мало.
Он развернулся и ушел в темноту. У границы квартала его встретила другая фигура – на этот раз высокая и косматая. Как всегда, Чубакка прикрывал напарника. Бинк знала: союзы контрабандистов бывают недолговечными, а заканчиваются всегда поножовщиной. Приятно было видеть, что эти двое все еще держатся вместе.
– Надо идти. – Голос Тавии был даже более осуждающим, чем обычно.
– Точно. – Бинк кусачками отрезала синтоканат от обвязки, и сестры направились к своему спидеру.
– Ты думаешь принять его предложение? – на ходу спросила Тавия.
– Вероятно, – ответила Бинк. – Сначала, конечно, надо выяснить, о чем речь. Но, вероятно, да.
– Ты же понимаешь, что выручка наверняка меньше, чем он намекает, – предупредила Тавия. – В таких случаях грех не приврать.
– Знаю, – кивнула Бинк. – Но других планов у нас нет, а халтурка может оказаться интересной.
Она пожала плечами.
– И потом, это же Соло. Что может стрястись?
Тавия фыркнула:
– Тебе весь список зачитать?
– Не надо, – уныло ответила Бинк. – У меня свой имеется.
Большой рынок на Джо-канг’ма славился двумя достопримечательностями: самой свежей на планете плодоовощной и животноводческой продукцией – ее поставляла целая армия крепостных фермеров и пастухов-рабов, обитавших прямо за холмами, – а также мастерством специально нанятых артистов, которые расхаживали по территории и развлекали покупателей.
Сегодня их собралось особенно много, отметил Хан, вместе с Чубаккой бродивший по устланным соломой проходам между палатками торговцев. Здесь были жонглеры, музыканты, танцовщицы и одно большое существо, которое, казалось, глотало и выплевывало маломощные бластерные разряды. Его Соло прежде не видел.
Но наибольшей популярностью пользовались фокусники – по крайней мере, они собирали самые большие и шумные толпы ребятишек.
У некоторых были столики, которые они ставили где-нибудь в сторонке и устраивали пяти- или десятиминутные представления. Другие носили весь свой реквизит в карманах или в сумке. Они заставляли монеты появляться и исчезать, создавали живые растения, которые росли и расцветали в горшках, также сотворенных прямо из воздуха, «наколдовывали» и выпускали мелких птичек или показывали простые, но завораживающие фокусы с помощью карт для сабакка.
Зерба Чер’дак обнаружился в центре одной из самых больших толп. Одетый в ярко-желтый клоунский наряд и коричневую жилетку, он вертел в пальцах маленькие палочки, которые будто сами по себе меняли цвет и размер. Подобно большинству балосаров, которых Хан встречал на человеческих планетах, Зерба втянул свои антенны и спрятал их под волнистой шевелюрой, покрытой слоем лака. Так ему было легче раствориться в массе преобладающего населения.
2
О том, чем сестры Китик занимались по дороге на Каилор, можно узнать из рассказа Тимоти Зана «Кража» – см. в приложении к этому изданию.