– Где эта твоя девчонка Киам? – спросил Фэллоу. – Слышишь? Малышка Киам где?
Плечи Зеленой Старухи напряглись, но она продолжала считать. Этим делом она могла заниматься даже на корабле в шторм.
– Работает.
– А когда она вернется? Она мне нравится, – Фэллоу подошел ближе, снижая голос. – Я мог бы заплатить за нее чертовски привлекательную сумму.
– Она – мой лучший добытчик, – сказала Зеленая. – Можешь освободить мои руки от кого-нибудь другого. Как насчет того парня, Сифкисса?
– Это который с кислой мордой принес сверток?
– Хороший работник. Крепкий парнишка. Слегка дерзкий. Но может быть отличным гребцом на галере, как мне кажется. Может быть, сгодится для боев.
– В яме? – фыркнул Фэллоу. – Этот мелкий засранец? Я уверен, что грести он будет только после хорошей порки.
– Ну, и ладно. У них же хватает плетей.
– Надеюсь, что так. Я заберу его, если надо. И еще троих, кроме него. Через неделю я еду на рынок в Вестпорт. Отберешь мне кого-нибудь, только не надо подсовывать свои отбросы.
– Я никогда не подсовывала тебе отбросы.
– У тебя, кроме отбросов, ничего нет, чертова старая мошенница. А что скажешь остальным из своего выводка, а? – продолжал Фэллоу дурацким «тру-ля-ляшным» голосом. – Что деток забрали слугами к богатым дворянам? Или работать на конюшнях? Или назначили гребаными императорами Гуркхула? Или еще что-то типа того?
Фэллоу осклабился. Зеленая Старуха вдруг пожалела, что под рукой нет ножа, но все, что она постигла к настоящему времени, она постигала через горький опыт.
– Что захочу, то и скажу… – проворчала она, продолжая перебирать пальцами монеты.
Проклятые суставы. Они и вполовину не так подвижны, как раньше.
– Ну, ладно, – подмигнул он. – Значит, я зайду за Киам в другой день!
– Все, что тебе угодно, – пробормотала Зеленая, – только скажи.
Она чертовски долго спасала Киам. Да, она не в состоянии уберечь всех, и у нее хватает мозгов это понимать, но уж одну-единственную она сумеет защитить. И в последний день, возможно, это зачтется. Никто, конечно, не скажет доброго слова, но она-то будет знать.
– Сумма сходится. Сверток твой.
Забрав добычу, Фэллоу поспешил убраться из этой вонючей дыры. Слишком сильно она напоминала тюрьму. Особенно вонища. И детские глаза, большие и влажные. Да, он был не против покупать и продавать их, но не хотел видеть их глаза. Как палач может постоянно смотреть в глаза жертв? Возможно, они просто привыкают. Но Фэллоу это очень не нравилось. Требовало слишком больших напряжений сердца.
Его охранники сидели, развалившись, у входной двери. Он махнул им и зашагал посредине образованного бойцами квадрата.
– Все получилось? – бросил через плечо Гренти.
– Более-менее, – проворчал Фэллоу холодно, чтобы предотвратить дальнейшую болтовню.
«Тебе нужны друзья или деньги?» – сказал как-то Куррикан, и слова запали Фэллоу в душу.
Но Гренти, к несчастью, не собирался отступаться.
– Идем прямиком к Куррикану?
– Да! – рявкнул Фэллоу так резко, как только мог.
Но Гренти любил трепать языком. Как и большинство головорезов, кстати. А как еще проводить время, занятое ничегонеделаньем?
– Отличный дом у Куррикана, не правда ли? Как называются эти колонны впереди?
– Пилястры, – проворчал кто-то из других охранников.
– Нет! Я знаю, что такое пилястры, но не об этом спрашиваю. Я хочу узнать, как называется этот архитектурный стиль. Там виноградные листья по верху.
– Там листья?
– Нет, не настоящие листья. Выдолбленные долотом. Это такая общая задумка, основанная, как мне кажется…
На миг Фэллоу обрадовался молчанию. Потом заволновался. Из тумана впереди прорисовалась фигура. Будто выходец из Преисподней. Нищие, пьяницы и прочие мерзавцы расступались с их пути в стороны, словно земля, поднятая плугом. Но этот человек не шевелился. Высоченный ублюдок, выше любого из телохранителей Фэллоу. В белом плаще с капюшоном. Ну, впрочем, не совсем белом. Ничто не могло оставаться чистым достаточно долго в Сипани. Плащ посерел от сырости, низ подола покрывали черные капли от грязи.
– Избавьтесь от него, – приказал Фэллоу.
– Освободи гребаную дорогу! – проорал Гренти.
– Ты – Фэллоу? – Человек сбросил капюшон.
– Это женщина, – пробормотал Гренти.
И он не ошибся, хотя для женщины у нее была слишком мускулистая шея, чересчур угловатая челюсть и коротко остриженные рыжие волосы.