Сьюзан сбросила на пол красивую набивную шпалеру, и я могла видеть стену целиком.
– Это было здесь, – она провела рукой от потолка до пола.
Я сделала вид, что тщательно изучаю стену, но, собственно, искать там было нечего. Она отлично вымыла стену – я до сих пор слышала запах отбеливателя.
– Могу помочь вам, – сказала я. – Я ощущаю ужасную боль прямо здесь. Она есть во всем доме, но здесь больше всего. Но я могу вам помочь.
– Дом скрипит всю ночь напролет, – пожаловалась она. – Я хочу сказать, он едва не стонет. Так не должно быть. Внутри все новенькое. Время от времени хлопает дверь в комнате Майлза. А он… он становится все хуже. Будто кто-то поселился в нем. Тьма окружает его. Как жука хитиновый панцирь. И он избегает меня. Как жук. Это так страшно, что я переехала бы куда-нибудь, но у нас сейчас нет денег. Временно. Мы столько отдали за этот дом, а потом еще ремонт и… И все равно муж не позволит мне уехать. Он говорит, что у Майлза просто переломный возраст. А я психую, как дура.
– Могу вам помочь, – повторила я.
– Позвольте, я покажу вам все.
Мы двинулись по длинному узкому коридору. В доме, само собой, было темно. Едва вы отходите от окна, как мрак окутывает вас. Мы шли, и Сьюзан включала светильники.
– Майлз постоянно гасит их, – пояснила она. – А мне приходится включать. Когда я прошу его не делать этого, он притворяется, будто не понимает, о чем речь. Вот наша берлога. – Она распахнула дверь, чтобы показать комнату, похожую на огромную пещеру с камином и книжными полками до потолка.
– Библиотека! – ахнула я.
Да тут запросто поместилась тысяча книг. Толстые, внушительные тома для умных людей. Как можно заполнить комнату множеством книг и при этом называть ее берлогой?
Я шагнула через порог. Вздрогнула.
– Вы чувствуете это? Вы чувствуете… тяжесть здесь?
– Ненавижу эту комнату, – кивнула она.
– Мне следует обратить на нее особое внимание, – сказала я.
Это точно, я бы с удовольствием оставалась бы здесь на час во время каждого сеанса и читала бы. Читала бы все, что хотела.
Мы вернулись в зал, где снова царил мрак. Сьюзан вздохнула и начала включать лампы. А я прислушивалась к топоту ног на лестнице. Безумный бег вверх, а после по коридору. Подойдя к запертой двери справа от меня, хозяйка постучала:
– Джек, это я.
Заскрипел отодвигаемый стул. Щелкнул замок. В открывшуюся дверь выглянул еще один ребенок, младше Майлза на несколько лет. Очень похожий на мать. Он улыбнулся Сьюзан, будто не видел ее целый год.
– Привет, мамочка! – обнял он ее. – Я скучал по тебе.
– Это Джек. Ему семь лет, – пояснила Сьюзан, взъерошив сыну волосы. – Мама должна немного поработать с нашей подругой. – Она опустилась на колени, чтобы их глаза были на одном уровне. – А ты прочитай, что я тебе задала. Потом перекусим.
– Мне запирать дверь? – спросил Джек.
– Да. Запирай ее всегда, дорогой.
Мы пошли дальше. Позади щелкнул замок.
– Почему он запирается?
– Майлз не любит брата. – Должно быть, она уловила мой хмурый взгляд: кто же из подростков любит младших братьев? Продолжила: – Вам стоило поглядеть, что Майлз сделал с няней, которую невзлюбил. Это одна из причин, по которой мы сидим без денег. Медицинские счета. – Она резко развернулась ко мне. – Я не должна была это говорить. Это не так… важно. Может, несчастный случай. Не знаю, как там было на самом деле. Вдруг я вправду, к чертям, свихнулась?
Ее вынужденный смешок очень сильно бросался в глаза.
В конце коридора Сьюзан показала еще одну запертую дверь.
– Мне бы хотелось познакомить вас с комнатой Майлза, но у меня нет ключа, – сказала она просто. – Кроме того, я очень боюсь.
Она выдавила еще смешок. Но весьма неубедительно, даже не очень похоже на смех. Мы поднялись на второй этаж, где располагались несколько комнат, со вкусом выкрашенных и оклеенных обоями, уставленные изящной мебелью в викторианском стиле. В одной из них стоял только лишь кошачий лоток.
– Это для нашей кошки Уилки, – объяснила Сьюзан. – Самая везучая кошка в мире – у нее имеется целая комната для хранения дерьма.
– Да, вы умеете использовать пространство.
– Если честно, это очень милая кошка. Ей почти двадцать лет.
Я улыбнулась, показывая, как это интересно и значимо.
– Наверное, у нас больше места, чем необходимо, – говорила Сьюзан. – Я думала, что, возможно, мы заведем еще одного… Возможно, надо, но я не могу растить еще одного ребенка в этом доме. Поэтому мы теперь живем в очень дорогом складе. Мой муж занимается антиквариатом. – Я представила этого нервного, раздражительного мужа. Человека, который с большей вероятностью покупает антиквариат, чем изготавливает его. Скорее всего, он нанимает стильных женщин-дизайнеров в очках с роговой оправой, чтобы те работали на него. Наверное, они и купили для него все эти книги в неимоверном количестве. Я слышала, что люди покупают книги, как предмет интерьера, будто это – мебель. Глупые люди. Я никогда не смогу их понять.