Арнольд, наверное, возненавидел бы Италию, думала Берил. Она же, напротив, была в восторге от страны и чудесно проводила время. Она обожала солнце, тепло, великолепную архитектуру, новую, незнакомую ей кухню, изобиловавшую приправами и маслом, густое красное вино. Их группа меломанов, с которой путешествовала Берил, уже посетила несколько европейских городов, но Рим, конечно же, произвел на нее наибольшее впечатление, а Италия стала ее любимой страной.
Единственное, что понравилось бы Арнольду в этой поездке, была музыка. Скажем, тот вечер в "Ла Скала" два дня назад – даже Арнольд согласился бы, что только ради того, чтобы послушать "Риголетто" Верди в этом бесподобном театре, стоило пересекать Европу. В конце концов, музыка была их единственным общим интересом. Именно она и связала их судьбы в те далекие годы.
Тридцатилетняя Берил не могла похвалиться особыми внешними данными. Прямые, мышиного цвета волосы, спортивная фигура; на миловидном, но довольно скучном лице выделялись лишь выразительные серовато-зеленые глаза. Но ее голос, мелодичное сопрано, был поистине великолепен. Единственное дитя стареющих родителей, посвятив себя нудной работе секретаря в одной из нотариальных контор, она не умела общаться со сверстниками и была болезненно стеснительной. За год до описываемых событий одна за другой последовали две смерти, унесшие и мать, и отца, и Берил осталась одна в их маленьком уединенном домике на окраине городка Эшбурна в Суссексе.
В юности и ранней молодости у Берил была пара приятелей, но отношения с ними угасли, так и не успев разгореться. Уже позже она полностью посвятила себя работе и уходу за дряхлеющими родителями. В течение долгих лет в ее жизни не было ни одного мужчины. И вот она поняла, что, если срочно не решит проблему своего замужества, ее ждет полное одиночество. Именно в этот момент на глаза ей попалось объявление в городской библиотеке. "Хоровое общество Эшбурна ищет новых друзей, – гласило оно. – Вы умеете петь, подобно птице? Если да, приходите и присоединяйтесь к нашей стае". Собрав все свое мужество, Берил пришла на собеседование и была охотно принята в хор. С этого дня в ее жизни все изменилось.
Хор собирался по пятницам, в половине восьмого вечера, в городском концертном зале. Берил полюбила эти вечера. Так же как вскоре полюбила и Арнольда Уиллоуби, темноволосого и тихого средних лет мужчину, который пел в группе теноров. Когда однажды их глаза, оторвавшись от нотных листов, нечаянно встретились, Берил едва осмелилась прочитать очевидный интерес в обращенном на нее взгляде Арнольда. Когда же он предложил проводить ее домой, она затрепетала и пришла в еще большее волнение, когда через неделю он робко возобновил свое предложение.
Вскоре Берил, набравшись мужества, пригласила Арнольда к себе на ужин. Ничем не примечательная внешне, Берил, после долгих лет ухода за престарелыми родителями, преуспела в кулинарном искусстве и вообще была отменной хозяйкой. Арнольд, одинокий холостяк, оценил ее вкусную стряпню. Визиты его участились, и дружба их крепла.
Арнольд тоже не отличался особой привлекательностью, но казался добрым, вежливым и внимательным. Возможно, ему не хватало темперамента, но Берил понимала, что в ее возрасте рассчитывать на многое не приходится. В свои сорок два Арнольд все еще не был женат, и поначалу Берил не могла понять, почему такой завидный жених до сих пор не попался на удочку какой-нибудь расторопной девице. Вскоре, однако, она узнала, что до последнего времени Арнольд жил со своей обожаемой, но весьма требовательной вдовствующей матушкой, которая лишь недавно скончалась от удара.
Год спустя после того, как Берил вступила в хоровое общество Эшбурна, они с Арнольдом поженились. Музыка на свадебной церемонии была, разумеется, божественной.
Арнольд работал фармацевтом в крупной химической компании. Он получал хорошее жалованье и всегда был аккуратен в расходах. Они с Берил смогли купить уютный домик из четырех комнат в одном из лучших районов города. Берил оставила свою нудную работу и полностью посвятила себя домашнему хозяйству, стараясь создать Арнольду максимальный комфорт, в чем весьма преуспела.
В общем, брак был вполне счастливым, и в отношениях супругов царили мир и гармония. Единственное, что слегка огорчало Берил, это то, что спали они в разных постелях и Арнольд, мало того что был очень сдержан, исполнял свои супружеские обязанности крайне редко. Она ничего не говорила ему – в конце концов, он ведь был таким хорошим мужем во всех других отношениях, а значение секса, как думала она до сих пор, сильно преувеличено. Они по-прежнему оставались членами хорового общества Эшбурна и иногда ездили в Лондон послушать оперу в "Колизее", а однажды удалось даже побывать в "Ковент-Гардене".
Первый год замужества пролетел быстро и без особых волнений и событий, и Берил начала сознавать, что ей хочется большего. Она мечтала о любви и нежности. Мечтала сама дарить любовь, но вскоре убедилась, что, как бы ни был увлечен ею Арнольд, больше всего ценил он комфорт и дружеское общение. Берил начала присматриваться к другим женщинам, которые катали в колясках детишек по местным супермаркетам или играли со своими малышами в парке. Она поняла, что тоже хочет ребенка.
Желание это росло, и в конце концов она сказала о нем Арнольду, который никогда не выказывал интереса к детям. Он, казалось, был удивлен и поначалу воспротивился решению Берил, но, поняв, насколько серьезны ее намерения, уступил. Однако и два года спустя они все еще были бездетны. Берил в отчаянии обратилась в гинекологическую клинику, где ей подтвердили, что она вполне здорова и может иметь ребенка. Проблема, очевидно, была в Арнольде, но он с ужасом отказался от ее осторожного предложения пройти ряд обследований. Он уверял, что с ним абсолютно все в порядке, и, как бы в подтверждение своих слов, в течение нескольких недель был на редкость активен в постели. Но Берил все равно не беременела и с отчаянием думала о том, что ей не суждено стать матерью.
Она уже была на грани серьезного нервного срыва, когда фортуна снизошла к ним, навсегда изменив их жизнь. Уинифред Майлз, подруга Берил и тоже член хорового общества, была женщиной доброй и домашней, и Берил уже давно поведала ей о своем желании иметь ребенка. Уинифред выхаживала многих детей, которых отдавали на ее попечение. И вот однажды она позвонила Берил в страшном волнении. Ей принесли чудесную девочку, которую попросили отдать на удочерение хорошим родителям. Уинифред радостно сообщила, что в случае, если Берил с Арнольдом изъявят желание, она сможет помочь им стать законными родителями очаровательной дочурки. Уинифред добавила по секрету, что мать девочки – начинающая актриса, которую бросил возлюбленный, студент университета. Так что ребенок, судя по родителям, обещал быть умным и красивым.
Берил эта идея вдохновила, и она начала потихоньку склонять к ней и Арнольда. Он согласился, хотя и с некоторой неохотой, посмотреть на ребенка, но его сомнения разом развеялись, стоило ему лишь взглянуть на девочку: она была очаровательна. Подписав бумаги на удочерение и вручив положенное вознаграждение миссис Майлз, воскресным днем Берил вошла в дом, держа на руках бесценный сверток; с этого дня в Милтон Гарденс началась совсем иная жизнь.
Берил нашла материнство делом исключительно благодарным, и они с Арнольдом были образцовыми родителями малышке, которую звали Амандой. Верные, любящие и добрые, они не допускали ни излишней строгости, ни чрезмерной требовательности. Аманда была прелестным и умным ребенком, хотя вскоре стало очевидным, что у нее есть и собственное мнение, и характер. Они с Берил не раз сражались, особенно из-за времени отхода ко сну и чрезмерного увлечения телевизором, но Берил умело сочетала твердость и материнскую ласку, и это помогало ей одерживать верх. Так что детство Аманды пролетело без особых приключений и плавно перешло в отрочество, заполненное школой и подругами, учителями, хорошей музыкой и домашним уютом, – так, по крайней мере, казалось Берил и Арнольду.