Как толмач или слуга в их компанию он не очень вписывался. Прогнать его тоже не выйдет, по большей части из-за того вреда, что он может причинить. Потому Виал просто спросил, что парень намеревается делать.
У него ведь могли быть свои планы. Что заметно бы облегчило жизнь всем остальным.
– Безопаснее всего оставаться с вами, – ответил Мустиф.
Виал кивнул, хотя и без особой радости. Парня он не боялся, но опасался того, что он может устроить.
Была бы в городе община кемилцев, так все стало бы проще. Его бы удалось сдать на поруки землякам, Мустиф бы не отказался оказаться среди знакомых. Но люди из Кемила не слишком склоны к путешествиям, потому в городах нет районов, где они проживают. Не считая отдельных семейств, по большей части потомков рабов или изгнанников.
Общиной это не назовешь.
Вот с тиринцами проще. Где бы они не оказались, так сразу же сколачивают организацию с четкой иерархией. С ними приятно иметь дело, хотя и тяжело порой.
– Я могу помогать Эгрегию в порту, – предложил Мустиф, заметив колебания навклера.
– Было бы чудесно. Два варвара уже лучше, чем один. Так нас с оплатой не кинут.
Эгрегий хлопнул кемилца по плечу. Толи чтобы поддержать, толи проверяя крепость его мышц. Парень не очень-то походил на привычного к работе человека. На корабле ему редко доводилось заниматься тяжелым трудом.
Гостиницу покинули незаметно, благо на первом этаже уже собрался народ. Виал объяснил, что будет ждать товарищей в развалинах дома рядом с гостиницей, и сказал, что делать, если им не удастся встретиться. Там же спрятали оружие, завалив его мусором.
– Может и такое произойти? – удивился Эгрегий.
– Мы в чужом городе, так что все возможно.
Товарищу он передал несколько ваучеров, накарябал записку. В случае чего, пусть ищет гирцийцев, просит помощи.
В Тритогении не так много гостей с запада, но они должны быть. В этом крупном городе можно найти представителей всех народов.
Разошлись, Хенельга засеменила за Виалом, стараясь имитировать походку местных женщин. У нее даже получалось, хотя ее наряд выглядел слишком приметно. Оружие, завернутое в тряпье, тоже привлекало внимание, но никто не пытался остановить чужестранца и потребовать объяснений.
Намного проще народ, чем в Виоренте. Дышится даже легко.
Возможно, первое впечатление было ошибочным. Не зря же Тритогения слывет городом мудрецов, театров и художников. Ремесленники тут тоже в почете, ведь покровительница города, в честь которой он назван, сама умелая ткачиха.
Но это порт, по сути, другой город, поглощенный более крупным соседом. А это накладывает отпечаток на местных. Как отличаются крестьяне от граждан города, так и жители порта отличаются от них.
Эгрегий с Мустифом направились в гавань, чтобы среди докеров найти работу на день. Складские помещения занимали огромную территорию, а рук там никогда не хватает. Молодые мужчины легко найдут работу, никто не станет задавать вопросов, что только во благо.
Глава 3
Гавань была огромной, как и в прочих городах, разделенная на две части. Военная гавань находилась на севере, за мысом. Проход в нее закрыт. Крепость, что защищала гавань возвышалась на мысу, защитники с нее могли простреливать и южную, и северную часть.
Между бойницами блестели бронзовые накладки на рамах орудий. Их не стали убирать в чехлы, чтобы всякий прибывший в город, мог наблюдать ужасные машины.
Торговая гавань, занявшая русло реки в южной части города, почти не имела укреплений. Если не считать небольшой стены с чередой башенок. В случае войны, все строения бросались, а люди уходили в верхний город. Настоящие люди, а не какие-то рабы или чужестранцы.
Снабжение осажденного города должно вестись через военную гавань, так что в гражданской был настоящий хаос.
Улицы замусорены, брусчатка местами вспучилась или ее не было вовсе. Видать, местные вынимали камни, чтобы строить свои дома. Строения были серыми, не имели побелки и уж точно никаких украшений. Не считая тряпок, вывешенных сушиться, да редких горшков с цветами.
Почти все жилые дома были двух, трехэтажными. Первые этажи из кирпича или камня, а вторые – деревянные балки, а стены из плетня. Словно крестьянские домишки вдруг забравшиеся на каменные пупы. Стены никто не трудился замазывать, сквозь щели в домах можно было подглядывать за жизнью горожан. Если кому-то интересно глазеть на грязных и нищих жильцов.