Зрелище было прекрасное. Привязанные к дереву и друг к другу говнюки, красные от стыда и одновременно возбужденные, да настолько, что двигают бедрами навстречу своим сучкам. Две изнасилованные школьницы, уже безразличные ко всему и ничего поэтому не стыдящиеся, стоят перед этими говнюками на коленях и руками поглаживают и немного шевелят из стороны в сторону их органы, теперь уже действительно поднявшиеся.
- А теперь яйца им полижите.- Опять беспрекословное повиновение. Мальчишки уже, кажется забыли, что они связаны, что их девицы изнасилованы. Лица этих говнюков покраснели, глаза полузакрылись, они пускали слюни от возбуждения и двигали своими бедрами взад-вперед. Тут я уже тоже не выдержал:
- Хватит, шлюхи. А то ваши кавалеры еще кончат. И давайте раком становитесь. Да не так, носиками их члены обнюхивайте,- сказал я, а сучки опять повиновались. Ну а я опять достал из штанов свою дубинку, вновь между прочим затвердевшую, и пристроился к заднице Меджи, Кристину-то я раком уже имел. Амос тоже не терял времени даром - засунул член в Кристину. Девки наши опять начали трястись, а у кавалеров вновь расширились глаза и они пытались притронуться члениками к девицам - руки то у самих были связаны, а ощущений хотелось.
Глядя на это я придумал еще одну штуку. Мы с Амосом перевернули своих девиц так, чтобы они упирались своими промежностями в нос мальчишкам и одновременно отсасывали нас. А говнюкам я приказал сесть на землю и вылизывать мокрые, пышущие жаром влагалища, покрытые слизью, кровью и нашей спермой. Говнюки сначала пытались отвернуть свои лица в сторону, но я прикрикнул на них и они сначала подчинились, а потом и вовсе вошли во вкус. А девки, как ни странно, стали от этого возбуждаться, лица и даже шеи у них покраснели и они стали шумно дышать - должно быть им было приятно, что с ними занимаются их мальчики. Когда мы глубоко запихивали члены шлюшкам в глотку, те еще теснее прижимались к лицам своих кавалеров, а эти говнюки только отфыркивались.
- Амос, смотри!- воскликнул я увидев подергивания кавалера, стоящего передо мной.
Я крепко шлепнул Меджи по заднице, она отвела ее в сторону и мы увидели лицо этого щенка. С его носа на подбородок стекали густые сопли нашей спермы, глаза он закатил, а из горла вырывалось какое-то подвизгивание. Так что я опоздал отстранять кавалера от промежности девицы. Из его члена прямо в лицо Меджи пару раз брызнула тугая струя, он покачнулся и осел.
Так мы их и оставили - возбужденных мальчишек, сидящих голыми задницами на земле и стоящих раком много раз изнасилованных уставших девиц, уткнувшихся грязными и оплодотворенными влагалищами в лица своих кавалеров.
Это была очень веселая ночь, но и Амос стал пообразованнее насчет девок. Годом позже он зашел в школу, в которой учились Кристина и Меджи. Оказывается, той ночью мы увеличили черную расу - через девять месяцев обе девушки родили. Амос гордится этим и всюду хвастает. Он считает, что один из этих младенцев его. А я уверен, что младенец Меджи мой, и возможно Кристинин тоже. Так что мы иногда спорим, у кого из них чей ребенок, но на самом деле для меня это не имеет значения - чей я отец, а чей дедушка.
История четвертая
Иногда перерывы между моими приключениями были очень малы, а иногда растягивались на месяцы. В этом случае я только рассматривал все возможности и не торопился. Тогда я находил свои старые жертвы и смотрел, что с ними приключилось за это время.
Однажды я прогуливался вместе со своим восьмилетним сыном Кевином и увидел девушку, которая спускалась по дороге из магазина. Было лето и одета она была очень легко. Шла она весело, вприпрыжку и, вероятно, наслаждалась летними каникулами, ведь уже через несколько недель должны были начаться занятия в школе. Это была шатенка среднего роста. Мне показалось, что ей было не больше 14 или 15 лет. Еще издали, от автомобиля я обратил внимание на ее симпатичное невинное личико. Ее грудки были еще маленькими, но, наверняка, твердыми, а бедра уже сформировались, как у взрослой женщины, они были красивы и плавно выступали из-под платья. Как только я увидел ее, мой член начал пульсировать. Я понимал, что еще никакой мужчина не побывал у нее во рту или между ее бедрами, так что я мог стать первым.
Она должна была пройти мимо маленького ручья, где росло много деревьев и кустов. Недалеко была пара зданий, около них двигались люди, так что место для моего приключения было опасное. Но я действительно очень хотел эту девушку, очень хотел, чтобы случай поместил моего черного младенца в ее живот. Поэтому я решил, что игра стоит свеч, только сделать все надо очень быстро. Я сказал Кевину, что сейчас немножко позабавлюсь, а он может на это дело посмотреть и что ему тоже будет интересно. Так что я припарковал автомобиль и мы побежали к ручью.
Еще в прошлый раз я пожалел, что у меня не было с собой фотоаппарата, поэтому все последнее время возил его с собой. Так что я велел своему мальчику захватить его из машины. Я еще раньше хотел снимать своих девушек и то, что я делал с ними. Фотографии ведь могли получиться такими, что не грех было бы их и продавать.
Так или иначе, я ждал. Я был очень возбужден, и из-за девушки, и из-за опасности.
На самом деле я даже не был уверен, что девушка пройдет там, где я собирался ее поджидать. Но уже через минуту после того, как мы спрятались, я ее увидел. Она действительно была очень симпатична, с красивыми загорелыми ногами и небольшими задорными сиськами. Говно, я не мог больше ждать! Я рассчитал свой прыжок, кинулся и схватил ее. Одной рукой я зажал ей рот, другой схватил за грудь и потянул ее вниз в кустарник.
Она так удивилась, что сначала только удивленно взвизгнула. Лишь через пару секунд она начала бороться и кричать. Я ударил ее и показал нож:
- Молчи, сучка! Ее большие голубые глаза наполнились страхом, она начала дрожать, но сразу замолчала. Я посмотрел вокруг, но не увидел никого, кто мог бы увидеть или услышать нас. Однако копы могли в любой момент сюда заглянуть. Так что я решил сделать свою работу как можно быстрей.
Я чувствовал, как она извивается в моих руках, как пахнут ее духи, какая у нее мягкая талия и твердая грудь и возбудился от этого еще сильнее. Дотронувшись своим голодным пульсирующим членом до ее бедер, другой рукой я схватил ее за блузку. Сиськи у нее были маленькие и твердые, а небольшие соски как будто окаменели. Может быть она возбудилась, ведь я знаю, что многие школьницы мечтают быть схваченными черным мужчиной, возможно это была сладкая мечта и этой девочки. Так или иначе, я от души лапал и месил ее девственное мясо.
- О, пожалуйста, не надо…- шептала девушка. Она дрожала и до смерти испугалась, но вроде бы уже поняла, что сопротивляться не стоит.
Я посмотрел на ее лицо. Она действительно была симпатична, может быть, от молодости - веснушчатые щеки, аккуратненький ротик с красными губками. Должно быть она израсходовала пол-тюбика помады этим утром, желая выглядеть повзрослее. Я наклонялся и жестко поцеловал ее в губы, она попыталась отстраниться. Говно, я умел целоваться! Я засунул свой длинный толстый язык в ее рот, и немного пошевелил им внутри. Ее глаза закрылись. Я понимал, что ей противно чувствовать во рту мой язык, но через минуту-другую во рту будет еще кое-что, и это кое-что внушит ей куда большее отвращение. Я услышал щелчок. Это был Кевин, фотографирующий нас. Звук возвратил меня к действительности. У меня было очень мало времени на занятия с этой школьницей, если я не хотел быть пойманным, когда стану делать из этой хиппующей девчонки свиную отбивную.
Так что я поставил ее на колени. Она открыла рот и собралась кричать, но было ясно, что она не борец - слишком молодая и слишком испуганная. Это тоже хорошо, иначе у меня могло бы не хватить времени сделать из нее тряпку.
Так или иначе я достал член. Ее глаза сразу расширились, когда она его увидела - черномазого, толстого, полностью вертикального, да вдобавок еще пульсировавшего. Судя по ее взгляду, держу пари, никогда раньше она даже не видела живого члена, хотя бы даже не такого большого и мощного. Это хорошо, пришло время дать этому младенцу образование: