И чтобы окончательно добить болвана, я как ревнивый неандерталец притягиваю ее за талию, поворачиваю к себе и еще раз крепко целую.
А через мгновение подхватываю Шарлотту и, помахав на прощание ее бывшему, захожу в подъезд.
Не уверен, что шокировало ее сильнее: мои слова или действия, а может собственное весьма спонтанное решение – но когда мы оказываемся в лифте, она поворачивается и счастливо пожимает плечами.
– Похоже я заделаюсь твоей невестой на ближайшую неделю, Мамонтенок. В два у нас поход за кольцом, а до этого тебя ждет полный допрос.
В данную секунду я бы тоже хотел допросить тебя с пристрастием. Но твой вариант тоже неплох.
Моя излюбленная сфера деятельности - в спальне. Это моя обитель, где я полновластный хозяин. Не удивительно, что Шарлотта попросила подождать здесь. Я должен быть спокоен как удав, но почему-то взвинчен до предела.
Вероятно, причиной всему то, что от обнаженного тела меня отделяют считанные метры.
Шарлотта принимает душ, а квартиры в Нью-Йорке размером с наперсток, как их не обставляй.
Нет, вы только представьте: мокрая, обнаженная, шикарная женщина в радиусе трех метров.
Всем ясно? Ладно. Идем дальше.
Я поднимаю с небесно-голубого столика фотографию в рамке. Собака ее родителей. Пушистый коричневый пес, какая-то помесь. Полностью сосредотачиваюсь на фотке. Рассматриваю детали. Хвост. Уши. Отлично, фото сделало свое дело. Я перестаю думать о голой женщине и том, как здорово она целуется.
Или насколько сильно мне это понравилось.
Какого хрена меня так проняло?
Идиот, конечно тебе понравилось. Ты гетеросексуал, которого поцеловала красотка. Понятное дело ты в восторге, а иначе был бы глупцом. Конец истории. Это ничего не значит. Прекращай мусолить детали.
Тем более Шарлотта выключила воду в душе.
А может, она забыла полотенце. Дверь сейчас откроется, и она попросит меня принести его.
Я бью себя по лбу.
Соберись, Холидэй.
Я ставлю фотографию обратно на столик, делаю глубокий вдох и расправляю плечи. Дверь со скрипом открывается. Шарлотта выходит из ванной, обернутая лишь пушистым белоснежным полотенцем, узелок закреплен чуть выше ложбинки груди.
– Ты, наверное, удивился, почему я попросила тебя подождать меня в спальне, а не в гостиной, – говорит она весьма буднично.
Ума не приложу, как она умудряется говорить так, словно мы занимаемся бизнес-сделкой, в то время как капелька воды скатывается вниз по ее голым ножкам. Но я кремень и справлюсь с этим. Моя лучшая подруга ни капельки меня не заводит. Вот только мой член совсем другого мнения. Гребаный предатель.
– Меня посещала эта мысль, – отвечаю я, прислоняясь к комоду, как ни в чем не бывало.
– Если ты мой жених, то должен в порядке вещей относиться к моему обнаженному виду, – говорит она, кивком подчеркивая свои слова.
Вот черт, она собирается сделать это. Планирует сбросить полотенце и попрактиковаться в сексе. Я самый удачливый парень на Земле.
Минуточку. Нет, я не могу переспать со своей лучшей подругой. Без вариантов. Я не могу трахнуть Шарлотту. Даже если она швырнет полотенце на пол и станет умолять об этом.
Сцепляю пальцы замком за спиной, чтобы не дать волю похотливым ручонкам.
– Ладненько, ты планируешь пройтись передо мной голышом, – говорю я и делаю все возможное, чтобы говорить также хладнокровно, как и она, а для этого мне требуется вагон терпения и времени.
– Нет. Я говорю о самой идее, – поправляет она.
Я укоризненно поглядываю на нее.
– Мне эта «идея» кажется весьма реальной.
– Ладно, сдаюсь. Разница не особо велика, и это часть тестового задания.
– А разве это похоже на экзамен?
Она проходит мимо меня, и наши руки слегка соприкасаются. Шарлотта открывает верхний ящик комода.
– Да. Только больше практика, а не теория.
– С чего ты решила, что нам придется ходить голыми перед мистером Офферманом? Это не реалити-шоу о фальшивой помолвке, где мы должны продемонстрировать определенные умения при прохождении испытаний. Ты же насчет этого в курсе?
Она кивает и роется в ящике:
– В курсе. Мне кажется, нам придется пройти через «Игры новобрачных[5]».
– И в этой версии мы узнаем, привык ли я к мысли о тебе голой и наоборот?
От моего последнего слова у Шарлотты перехватывает дыхание.
И я не знаю, как воспринимать эту реакцию… Такое чувство, будто она представила меня голышом и ее это завело.
5
«Игры новобрачных»