Шарлотта поворачивается ко мне и держит в каждой руке по трусикам.
– Быстро. Тебе нравится, когда твоя невеста носит черные кружевные стринги? – она трясет клочком шелковистой безбожно сексуальной ткани.
Мое лицо словно объято пламенем. Откуда, черт побери, у Шарлотты такое белье?
– Или тебе больше по душе белое бикини? – Она машет белыми трусиками, и я вижу лишь крошечный ажурный прозрачный треугольник.
Забудьте о пламени. Я оказался в гребаном аду, узнав об этом белье. Белые трусики почти ничего не скрывают.
Господи помилуй.
Если бы женщина, с которой я встречаюсь, одела бы такие трусики, то их бы давно на ней не было. Я бы стянул их зубами. Это выше моего контроля. От вида ее белья кровь в жилах закипела как раскаленная ртуть.
Склонив голову, Шарлотта бросает на меня выжидающий взгляд.
– Так в чем ты предпочитаешь видеть свою невесту?
Я все еще не ответил, усердно пытаясь заставить кровь вернуться в мозг с «восставшей» части анатомии.
– Без ничего, – говорю я, намереваясь перевести все в шутку, но в горле пересохло и першит, а два слова слились в суровый рык.
Она совершенно невозмутимо поднимает бровь.
– Без ничего? Правда? Тогда ладно, – отвечает она, а потом поворачивается и возвращает нижнее белье в комод, берет лифчик и захлопывает ящик с тихим щелчком. – Это все упрощает. Я скоро вернусь.
Она игриво прикасается к моему плечу указательным пальцем, рывком открывая шкаф, хватает что-то с вешалки и возвращается в ванную. Когда она закрывает дверь, я падаю на кровать и тяжело дышу. Обхватываю лоб ладонью.
Какой к черту тест? Больше смахивает на самое сложное в мире испытание на прочность.
Но у меня нет времени все хорошенько обмозговать, через двадцать секунд дверь ванной открывается и раздается голос Шарлотты:
– Ну, как тебе?
На ней черная шелковистая приталенная блузка и юбка цвета клюквенного сока, которая волнами ниспадает до колен и колышется от каждого движения.
– В таком виде ты возьмешь меня за обручальным кольцом?
Я указываю на ее юбку.
– Ты, правда, не надела нижнее белье?
Ее глаза искрятся озорством.
– Мой жених сказал, что он предпочитает меня… – она подходит ближе ко мне, опускает руку на плечо и шепчет на ухо, – без ничего.
И теперь, дамы и господа, мой член официально отдает честь моей лучшей подруге – Командирше Искусительнице. Она подходит обратно к шкафу, берет пару черных туфель на каблуках и обувает.
Пристрелите меня, ради бога.
Вид ее шикарных ножек еще сильней горячит кровь, а то, что она без трусиков, едва не сводит меня с ума. Вцепившись в волосы пятерней, я ворошу их как бульдозер.
– Ладно, этот раунд за тобой. – Я подхожу к комоду, открываю верхний ящик, беру бикини и размахиваю им как белым флагом. – Сдаюсь.
Она хмурит брови.
– Это все? Ты так легко сдаешься? Мне казалось, я нужна тебе и ты хочешь, чтобы я прикинулась твоей невестой?
– Именно. Все верно. Но ты не можешь разгуливать по улицам без нижнего белья. Курсировать по всему Нью-Йорку, светя под юбкой голой попкой. Надевай, – говорю я, протягивая ей трусики.
Ее губы расплываются в улыбке, а уголки задорно подрагивают. В глазах читается: «Я же тебе говорила».
Смирившись с проигрышем, я развожу руками.
– Ладненько, Чеширский кот. Колись, какую канарейку ты съела?
Она забирает у меня трусики, хватает за руку и тащит в ванную. Указывает на зеркало. На нем красуется подпись красной помадой:
«Спенсер заставит меня надеть белое бикини».
На меня накатывает приступ безудержного смеха. Глубокого и рокочущего. Я смеюсь от всей души, ткнув в нее пальцем.
– И ты еще говоришь, что плохая лгунья.
Она шокировано приоткрывает рот и прижимает руку к груди.
– Я не лгала. Это истина, написанная красной помадой две минуты назад. Я оказалась права. Признай это.
– Ты со мной играла.
– Нет. Я пыталась доказать себе, что смогу достойно сыграть роль твоей невесты, – заявляет она с дьявольской усмешкой, толкая меня бедром. Ее взгляд полон смеси гордости и удовольствия. – Хотела увидеть, так ли хорошо мы знаем друг друга. – Она помедлила, прежде чем тихо добавила: – и насколько близко.
Потом Шарлотта надевает трусики.
Передо мной.
Не снимая обуви.
Одна щиколотка, потом другая. Прозрачные белые кружева соблазнительно скользят по гладким умопомрачительным ножкам. Я неотрывно слежу за всем этим процессом. Честно, я не смог бы отвести взгляд, даже если бы попытался. В эту секунду я начинаю понимать, что всю следующую неделю проведу со стояком. Заведенный до предела. Это ведь нормально, да? Какой вменяемый мужик сможет находиться рядом с великолепной женщиной, которая надевает пару прозрачных…