В голове происходит замыкание. Я сухо сглатываю.
Трусики уже на коленях. Скользят вверх по бедрам. Подбираются к голой…
– Закрой глаза, – шепчет она.
Я делаю это, потому что я джентльмен. Передо мной чернота и серебристые звезды, но я представляю, что сейчас происходит.
Ну да. Круглосуточный стояк. Остается смириться с палаткой в штанах. Я не в силах с этим бороться, поэтому даже не пытаюсь начинать.
– Ты можешь открыть глаза, – говорит Шарлотта, и я подчиняюсь. Шарлотта кивает на унитаз. – Садись, партнер. Давай продолжим опрос, пока я делаю прическу и макияж.
ГЛАВА 8
Мы обсудили наиболее важные моменты.
Она стягивает на себя все одеяло, а я сплю голым. Шарлотта не любит биться попами перед раковиной, наводя утром марафет. А мне по барабану, если мы будем чистить и полоскать зубы вдвоем. У нее больше двух десятков лосьонов, и она меняет их каждый день.
– Ясен пень, я не пользуюсь лосьонами, – говорю я, махнув на серебристую корзинку, полную флакончиков с различными ароматами. Там лежит апельсин, мед, ваниль, кокос и куча других. – И все же, мне кажется, у меня не будут спрашивать, какими средствами ты пользуешься.
– Я это прекрасно понимаю, – отвечает она и включает фен. – Но вся суть в ощущениях. Я с большей правдоподобностью смогу сыграть свою роль, если буду чувствовать, что мы знаем друг о друге все до мелочей. Например, на сушку волос мне нужно пять минут.
Я включаю секундомер и решаю прочитать главу триллера на телефоне, пока она сушит волосы. Странно, но сейчас я чувствую себя как дома. Словно мы на самом деле встречаемся, и я жду, пока моя женщина прихорашивается перед выходом в люди.
Хм...
Может дело в том, что все обстоит именно так.
С одним маленьким исключением: мы не встречаемся.
Звенит таймер. Походу Шарлотта закончила. Я отключаю приложение и убираю телефон в карман. Смотав шнур, она кладет фен в шкафчик и щелкает пальцами.
– Мы забыли одну очень важную деталь.
– Какую?
– А как мы поняли?
– Что именно?
– Не тупи. Как мы поняли, что влюбились друг в друга? – она говорит с такой нежной уверенностью, что на долю секунды я теряю связь с реальностью. Из головы вылетает, что мы репетируем, и я просто тяну время, пытаясь собраться с мыслями. Вот тогда на меня обрушивается правда и желание расхохотаться. Мы не влюблены. Просто играем роли. Притворяемся.
Мы выходим из ванной на кухню, и я рассказываю ей историю нашей великой псевдо-любви, которую утром наплел отцу.
– Этого мало, – заявляет она. Каблучки стучат по деревянному полу.
– Почему? – спрашиваю я, когда она берет из холодильника кувшин охлажденного чая, а я достаю два стакана из шкафа. Шарлотта любит пить чай именно таким. Делает его сама из пакетиков «Питс», которые ей приходится заказывать на Амазон, с тех пор как эту марку для гурманов днем с огнем не сыщешь в Нью-Йорке.
– Нам нужно больше деталей, – говорит она и делает глоток. – Иначе дочурки мистера Оффермана первыми же засекут ложь. Девчонки ушлые, и если они выяснят правду, то доложат все папочке. Нам нужно быть более убедительными. Итак, однажды ночью в баре мы поняли, что влюблены друг в друга, так?
– Да. Всего несколько недель назад. Все случилось слишком быстро.
– Но с чего все началось? Мне нужны подробности. С чего конкретно начался наш роман?
– Шарлотта, я рассказал эту историю отцу, и он не вдавался в подробности.
– Но женщины будут, – уверяет она, шевеля пальчиками без обручалки, – а стоит мне надеть кольцо, как все женщины будут ворковать над ним и спрашивать о нашей с тобой истории любви. Наверняка начнут завтра за ужином. Нам нужна история, – решительно заявляет она, расхаживая по маленькой кухне, а потом взволнованно и с блеском в глазах добавляет: – Я придумала! В четверг ночью после закрытия бара мы задержались выпить по бокалу вина, и ты в шутку сказал, что все вокруг считают нас парой, а я ответила: «А может нам стоит сойтись». Повисла неловкая пауза, – мягко говорит Шарлотта, словно вспоминая о неповторимой роковой ночи.
Я с головой ныряю в рассказ и добавляю деталей в нашу придуманную историю любви.
– Только неловкость тут не причем. Этот момент был поистине замечательным, – говорю я с влюбленной улыбкой, – в ту секунду мы поняли, что не равнодушны друг к другу.