– И мы поцеловались. Неистово и умопомрачительно. Ну, с этим все понятно.
Я насмешливо улыбаюсь.
– Не только поцелуй был крышесносным. У нас был запредельно великолепный секс, – добавляю я важную деталь.
Шарлотта краснеет и молча допивает чай. Я одним глотком осушаю свой стакан и отправляю посуду в посудомоечную машину, аккуратно выставляя ее в рядок. Все, как ей нравится.
– Тогда это упростит тот факт, что ты сделал мне вчера ночью предложение в баре. Ничего удивительно, ведь там все началось. Ты попросил у меня руки, когда все ушли. Опустился на одно колено и сказал: «К черту кольцо! Я не могу больше ждать. Ты должна стать моей».
– Отлично. Мне нравится. Не трудно запомнить.
Я закрываю посудомоечную машину и встречаюсь с взглядом Шарлотты. С карими омутами, полными нежности и ласки.
– Спенсер. Спасибо.
Я поглядываю на нее как на сумасшедшую.
– За то, что положил стаканы в посудомоечную машину?
– Нет. За вагон терпения. – Она разводит руками, словно хочет охватить всю квартиру. – Я заставила тебя пройти через все это. Но мне нужно было прочувствовать, словно все происходило на самом деле.
– Прочувствовала? Возникло ощущение, что ты скоро станешь миссис Холидэй?
Она смеется.
– Очень смешно. Эти два слова несовместимы, и мы их больше не услышим, – говорит она, рассеяно скользя по моей руке ладонью, когда мы выходим из кухни. – Ты по жизни закоренелый холостяк.
Я киваю, соглашаясь с этим заявлением. Отъявленный плейбой. Стопроцентный беззаботный холостяк. Свободную птицу невозможно заарканить и посадить в клетку.
– Однозначно.
Она тянется за своей сумочкой на столе в гостиной.
– Подожди. Есть еще один тест.
– Заставишь меня прыгать через еще один обруч? Блин. Ты меня убиваешь.
Она фыркает.
– Я не думаю, что выбор трусиков можно считать трудной задачей. Неважно, это тест для меня. Он последний. После этого я с уверенностью смогу пойти в магазин твоего отца. Не забывай это наш первый выход в свет как мистера Холидэя и его невесты.
Я скрещиваю руки, ожидая, ее дальнейших действий. Она смотрит мне в глаза с серьезным выражением лица и поджимает губы.
– Пощекочи меня и попробуй выведать правду.
Я скептически приподнимаю бровь.
– Ты это серьезно?
Она кивает.
– Как никогда. Ты же знаешь – это моя слабость, – говорит она, отступая к серой мягкой кушетке, и усаживается в море синих, красных и фиолетовых подушек. Шарлотта обожает яркие тона.
Она полулежит, золотистые пряди веером рассыпаются на ультрамариновой подушке.
– Вперед, – командует она. – Мне нужно знать, что я не поддамся. Не дрогну перед пыткой щекотками и тем самым не выдам тайну своего лучшего друга.
Я расстегиваю манжеты и закатываю рукава рубашки до предплечий.
– Никакой пощады, – просит она.
– Поблажки не в моем стиле.
– Заставь меня извиваться. Преврати это в пытку. Вынуди сдаться. Только так мы узнаем, смогу ли я неделю справиться этим спектаклем.
Я широко развожу руки.
– Что тут скажешь, Мамонтенок? Ты сама напросилась.
От кушетки меня отделяют считанные метры. Я бегу к Шарлотте и берусь за дело. Безжалостно щекочу и не позволяю ей улизнуть. Я не намерен поддаваться даже лучшему другу. Всецело отдаваясь моменту, я щекочу ее талию, и через наносекунду она начинает извиваться.
– Признайся… Ты ведь не помолвлена со Спенсером Холидэем? – требую я ответа, как суровый дознаватель.
– Клянусь, он будет моим муженьком, – вопит она, а я ужесточаю щекотку.
– Я тебе не верю. Говори правду. Это все игра. Он тебя заставил участвовать в этой авантюре.
Она визжит, мечется в безумной попытке выкарабкаться и сбежать подальше от меня. При этом вся сотрясется от неудержимого смеха.
– Я всегда была от него без ума.
– Не верю, – рычу я, вцепившись в ее бедра.
Она вполне могла бы сойти за угря, учитывая с каким упорством пытается сбежать. Шарлотта практически зарывается в подушки, стремясь увернуться от моих пальцев. Но я сильный, и намертво приклеился к ней. Я скольжу руками по ее бокам, а Шарлотта выгибает спину.
– О боже, нет!
Охринеть! Она чертовски боится щекотки. Просто невероятная чувствительность. Ее лицо искажается, нос сморщен, рот широко открыт от безудержного смеха.
– За что? Почему ты без ума от него? – требую я, изо всех сил стараясь лишить ее контроля. Она пытается меня остановить. Коленка подымается и едва не врезается мне в живот. Я блокирую, и рефлекторный удар попадает на бедро. Совсем не больно.