– Ну с чего ты взяла?
– Вижу, как ты на нее смотришь, – и она жалобно всхлипнула.
Сергей спросил у Оли:
– Как ты тут живешь?
– Недорого, недалеко от работы. Я сюда только ночевать хожу, привыкла.
Совсем под вечер появился совершенно пьяный мужик по имени Валера. Через некоторое время он пришел на кухню абсолютно голый, со сковородой и открытой пачкой пельменей. При ходьбе пельмени понемногу сыпались за ним, оставляя пельменный след. Он поставил сковороду с пельменями на одну конфорку, а поджег, не без труда, другую и ушел к себе в комнату. Через несколько минут вернулся уже в трусах и одном носке и, сняв сковороду с плиты, сел за свой столик, пытаясь разгрызть мерзлые пельмени, больше напоминающие небольшие белые камни. В кухню на звук зашла молчаливая бабушка. Валера радостно закричал:
– Онуфриевна, привет, еще жива? Скоро придет Петрович за тобой…
Старушка сплюнула:
– Взять бы тебя, паразита лысого, за волосы – и головой бы об стол, – и удалилась.
Сергей услышав про Петровича:
– Муж ее покойный?
Оля ответила:
– Нет, у хозяйки моей комнаты Жанны умер муж. Валера говорит, что он ему теперь является.
Через полчаса из комнаты молчаливой старушки Онуфриевны раздался истошный крик. Валера выскочил в коридор:
– Ну, что я говорил, хана ей.
Оля постучала и приоткрыла дверь в комнату старушки. Онуфриевна, переключая каналы телевизора, вдруг открыла для себя реслинг и смотрела радостно на огромных потных мужиков, встречая каждый их прием радостным визгом.
Где-то через час приехала хозяйка комнаты за деньгами. Она недовольно посмотрела на Сергея, но ничего не сказала. Пока они разговаривали, Сергей пошел на кухню помыть чашки. На кухне сидел Валера, он мрачно посмотрел на Сергея:
– Новый хахаль Ольгин?
Сергей, не обращая внимания на пьяного, стал мыть чашки. Валера продолжил:
– Сегодня Петрович покойный придет, я чувствую.
Сергей поставил чашки на стол Оли и пошел из кухни. Вдруг он почувствовал, что за его спиной, появилось какое-то свечение. Он оглянулся. В вечернем предгрозовом июльском воздухе на кухне под высоким потолком неясно показался силуэт пожилого мужчины, одетого в майку и старые тренировочные брюки с растянутыми коленями. Его голова была повернута в сторону, как если бы у него была сломана шея, лицо бледного цвета, красные, полные ужаса глаза навыкате и язык, безвольно свисавший из уголка рта. Вокруг его шеи была туго натянута удавка. Он тихо прошептал безжизненным ртом:
– Жанна.
Валера мгновенно протрезвел, Сергей попятился из кухни. Вдруг на кухню зашла Жанна и, вскрикнув, упала без чувств. Признак растворился в воздухе, веревка с его шеи с глухим стуком упала на пол. Через минуту все жильцы медленно зашли на кухню. Впереди шла старушка Онуфриевна, высоко держа небольшую икону над головой и читая «Отче наш». Сзади шел маленький мужичок, которого толкала в спину горластая тетка, затем шли Оля с Сережей, замыкал процессию Валера, который что-то причитал. Мужчины подняли Жанну и усадили на табуретку, Оля налила ей воды. В центре пола на рваном линолеуме, на месте, где упала веревка, остался след ярко-красного цвета.
В понедельник Сергей еле дождался приезда директора на работу и сразу пришел в его кабинет сам:
– Что я могу сделать, чтобы премия выплачивалась регулярно, как и раньше? Дополнительный функционал или что-нибудь еще…
Директор довольно замурчал:
– Я всегда говорил, что мотивация по Джобсу – это очень сильно. Ладно, будет тебе премия, раз до тебя дошло, как надо работать.
Когда Сергей вернулся домой, он встретил на площадке Светлану, ее огромные глаза были полны слез:
– Милый прости меня, пошли домой, – и погладила его ставший седым вихор на макушке.