Покупатель уронил склянку в чемодан и поспешил уйти. Торговец только пожал плечами, ничуть не обеспокоенный. Он знал, что через мгновение появится новый любитель. — Ладно, как насчет этого, сквайр? Реактивный ранец, который носят на спине. Летите, как птица, только без всех этих штук, обычно обременяющих руки. Он скользит, парит, и, нет, в комплекте нет парашюта.
Молодой человек рвался вперед в нетерпении испытать это, и я дал ему место. Торговец тщательно пересчитал аванс, и затем привязал хитрую неповоротливую железяку к спине молодого человека. Какое-то время они вдвоем изучали сложный пульт управления, а потом молодой человек решительно нажал большую красную кнопку в центре. Реактивный ранец рванул в ночь, таща за собой молодого человека с беспомощно болтающимися ногами. В его голосе, долетевшем до нас, звучало отчаяние:
— Как управлять этой хреновиной?
— Экспериментируйте, сквайр, экспериментируйте! — крикнул торговец и отвернулся, переключившись на других покупателей.
Один из них уже поднял маленькую, лакированную коробку, с хвастливым ярлыком, согласно которому в ней заключена бесконечность. Я решил отойти. Покупатель открыл коробку, и она, конечно же, сразу проглотила его. Коробка упала на землю, и торговец подобрал ее, хмурясь.
— На этой неделе это уже третий. Не люблю, чтобы люди берут вещи без спроса. — Он перевернул коробку и начал трясти, словно надеясь, что из нее выпадет покупатель.
За этим занятием мы с Томми и решили его оставить. Невдалеке вниз по улице раздался громкий взрыв, реактивный ранец вернулся на землю. Каждую минуту рождается новый человек, и чертова уйма заканчивает свой путь на Темной Стороне.
Внезапно все начали с криками разбегаться. Люди текли мимо меня, отталкивая друг друга. Мне не понадобилось много времени, чтобы понять причину; а потом я сам почувствовал желание убежать, вопя от ужаса. Терпение Уокера, наконец, кончилось. На растущем вместо толпы пустыре поднимались и скользили через улицу темные бесформенные фигуры, неторопливо перетекая по тротуарам и через стены. Черные, как полночь, как межзвездное пространство, как мысли убийцы, огромные кляксы бесшумно текли ко мне. Двумерные поверхности, скользящие через трехмерный мир, изменяясь и расширяясь из одной смертоносной формы в другую. С руками, когтями, шипами и ужасными человеческими лицами. Каждый, кто сразу не убрался с их пути, был немедленно проглочен и поглощен темными глубинами их тел.
Это что, черт возьми, такое? — спросил Томми, столь потрясенный, что даже забыл казаться слабым.
— Люди-Тени, — ответил я, озираясь в поисках выхода, но тени уже отрезали нас, приближаясь со всех сторон сразу. — Их послал Уокер. С ними нельзя бороться, потому что на самом деле их здесь нет. Это просто чьи-то тени. Они могут проглотить любого и доставить его Уокеру. Но вы никогда не станете прежним, побывав в этой тьме. Если то, что я слышал, правда… Я думаю, что лучше умереть, чем попасть к Людям-Теням.
— Почему Уокер не послал за вами Благоразумных Людей? — спросил Томми с растущим отчаянием в голосе. — Для них я нашел бы аргументы. — Он попытался спрятаться позади меня, но Люди-Тени двигались к нам отовсюду. — Все плохо, Тэйлор, все очень плохо. Со мной может случиться припадок. Это несправедливо! Я думал, что Уокер всегда посылает Благоразумных Людей к тем, кто его огорчил!
— Раньше он так и поступал, — сказал я. — Но я убил их, всех.
— Внушительно, — сказал Томми. — Но, возможно, немного близоруко. Сделай что-нибудь, Тэйлор! Они уже действительно слишком близко!
— Спасибо, Томми, я заметил. И не хватай меня за руку, ты мешаешь мне сосредоточиться. И постарайся не паниковать так громко; я думаю.
— Думай быстрее!
К этому времени мы остались в одиночестве. Все остальные держались далеко позади, давая Людям-Теням простор для деятельности. Никто не хотел оказаться впутанным, но многие заинтересованно наблюдали с безопасного, как им казалось, расстояния. Кто-то делал ставки.
Все хотели видеть, что случится, когда печально известный Джон Тэйлор лоб в лоб столкнется с ужасными Людьми-Тенями.
Темные пятна скользили вперед, не спеша, ведь добыча была загнана в угол. Не имея четкой структуры, они могли принять любую форму, но предпочитали пугающие. Их пустые, безглазые лица, тем не менее, смотрели на вас, как в детских кошмарах. Эта абстракция были создана, чтобы выводить из равновесия и ввергать в депрессию. Просто посмотрев на них слишком долго, вы почувствуете боль, прямо в душе. Они медленно перетекали вперед, наслаждаясь нашей беспомощностью.