Нехристь
Нехристь
Колокола на старой церквушке заливались малиновым звоном с самого утра. Погода, ещё накануне казавшая свой строптивый норов, подобрела, позволив весеннему солнцу основательней заняться нужной работой - прокладыванием ручьев в уже почти сдавшемся, рыхлом и чумазом снеге, и навёрстывала упущенное, даря радостное настроение обитателям небольшого городка в светлый день Пасхи.
Смурной Вавил,- так все обитатели микрорайона звали этого странного человека неопределенного возраста, одетого в потрепанный ватник, видавшую виды кроличью шапку и кирзачи, нелюдимого, живущего в окружении кошек и собак, - вышел во двор с лопатой и латаным-перелатаным мешком. Две собаки, Бобик и Хватай, давнишние питомцы Смурного Вавила, жизнеутверждающе пометив освободившиеся от снега кусты, уже успевшие подёрнуться золотистой дымкой будущей листвы, с воодушевлением принялись обследовать территорию за гаражами, в то время как хозяин приноравливал лопату с края озерца скопившейся натаянной воды. Русло водоотводной канавки стало быстро расти, и вот уже вешние потоки, почуяв волю, резво побежали от подъезда к пустырю, темнеющему проплешинами проталин, на которых уже вовсю поднимались первые весенние цветы.
Кем был Вавил в прошлой жизни, то есть, в доперестроечное время, и чем промышлял, не знал никто из обитателей ближних и дальних домов. Появился он в этом дворе в самый пик бегства из городка всех, кто остался без работы после закрытия фабрики, кормившей половину населения, когда за квартиры, даже роскошные, ломаного гроша не давали. Занял с благословения домоуправления однушку на первом этаже вполне приличного дома, обустроил её, как смог, да и зажил, исправно внося квартплату, чем полностью расположил к себе жилищников.
Но не жильцов.
Мальчишки, завидев его неказистую фигуру, слегка сгорбленную, в опереточном одеянии, начинали свистеть и выкрикивать обидные дразнилки: «Вавил, собаку задавил!» или «Вавил-свинорыл!»
и когда этот тихий человек успел им насолить, никому не было ведомо, и прежде всего, самим мальчишкам. И уж тем более, не могли они ответить, откуда взялось это имя - Вавил. Взялось, и всё. Так и приросло оно к жильцу, а из-за необщительности и оторванности от людей уже кем-то из взрослых к прозвищу сделали добавление - Смурной.Смурного Вавила побаивались. Странный этот персонаж вызывал у соседей неясные опасения. Всяк идущий ему навстречу норовил перебежать на другую сторону дороги, а то и свернуть в ближний проулок. Более воспитанные, в основном, люди в возрасте, не имея сил идти против своей натуры, неловко раскланивались с соседом, бормоча: «Добрыдень!» А хабалистые соседки, отчего-то видя в нём средоточие вселенского зла, особо не церемонились и нередко кричали своим чадам из окон:
- Колька! Лизка! А ну, домой! Быстро, я сказала! А то щас этот нехристь Вавил вас в свой мешок посадит!
Спроси любую из них, а нехристь-то отчего? - точно так же не ответят, как и на вопрос, почему прозвали - Вавил?
Вавил, так Вавил.
Странный сосед ни с кем не спорил, ни на кого не жаловался. Наоборот, как мог, благоустраивал свой двор: прошлый год, только снег сошел, и солнышко пригрело, кусты посадил по периметру дома, пару клумб вскопал, земли откуда-то наносил. Лавочку и столик соорудил.
Двор насторожился - не к добру это всё! С чего это он так разошелся, в ЖЭКе-то не работает! Откуда такая прыть? На всякий случай, ночью кто-то затоптал все анютины глазки на клумбах...
Наутро, рассевшись на новой, хорошо ошкуренной лавочке, заплевав шелухой от подсолнечника так же тщательно ошкуренную поверхность столика, соседки стали ждать выхода Смурного Вавила. Он прошел мимо соседок, замерших в ожидании чего-то необычного, по привычке кивнув, - так он здоровался со всеми. В руках его был знакомый всем мешок.
- Ишь, пошел, пошел!
- Кать, ты глянь, будто и не заметил, что все его цветы, того!..
- От, нехристь-то! Хоть бы ахнул, что ли, ведь, подчистую все его лютики-цветочки... Точно, бабы, либо он колдун, либо упырь какой. И собак, собак-от расплодил!
- Да ладно тебе, Нинка, всего две собаки у него живут, - подала голос всегда стоящая за справедливость Нюрка. И, что-то вдруг вспомнив, расхохоталась:
- Я тут смотрю из окна, как он изгородку промеж гаражами и двором наяривает, смотрю, значит, а кобельки его тут же крутятся-вьются. Убегут и вернутся, в морду ему тычутся, а он и не думает уворачиваться. Фу-у! И не отрываясь от заборчика своего, им что-то бормочет. И тут, девки... ой, не могу! Нюрка согнулась пополам от смеха. Затем, отсмеявшись над обстоятельствами, одной ей пока известными, она докончила фразу: