Воронин заходит в дом, а в это время из бани выходит дед. Завидев меня, собирается спрятаться обратно.
— А ну стоять, старый! — выхожу из машины, хлопнув дверью. — Документы его где? — припираю его к стенке в предбаннике.
— Какие документы? — бегает воровато глазками.
— Паспорт, права, медицинский полис. И не ври, что их при нём не было. Где?
— Да, не было ничего… — заикаясь.
— Дед, не звезди! Я сейчас спичку брошу, и весь твой лечебный сеновал сгорит к херам. Нечем будет лечиться зимой. Документы! — кричу на него, ударяя кулаком в стенку у его головы.
— Щас, — ныряет под мою руку и исчезает.
Правильно. Бойся. Я слов на ветер не бросаю.
Возвращается, оглядываясь назад. Достаёт за пазухи тряпичный свёрток. Там тот самый водонепроницаемый пакет с документами и телефоном.
— Молодец, дед! Так держать, — похлопываю его по плечу, забираю пакет с содержимым и ухожу.
В машине проверяю. Всё на месте и целое, вода не попала. Только телефон не включается. Столько лет без зарядки мог и накрыться. Ладно, попрошу нашего техника посмотреть, может быть, возможно, его реанимировать.
Подъезжая к дому Меланьи, замечаю, как какой-то мужчина выходит из её калитки и скрывается за углом. А она встречает меня раскрасневшаяся и довольная. Одежду поправляет.
Не все тут по заповедям живут, не все…
Глава 12
Тяжело падаю на лавку у двери. Голова кружится. Закрываю глаза и прижимаюсь затылком к стене. Пульс бешеный. У меня тахикардия.
И не понятно это последствия снятия головной боли или от Лили.
Её предложение вывело меня из равновесия. Ещё года полтора назад я бы согласился, не раздумывая. Мне здесь душно без свободы. Но сейчас… Есть люди, которые меня держат. Дед, Дарья… Дедушка без меня порой как маленький ребёнок, за ним постоянно присматривать надо. А Дарья… А ей я жизнь сломаю, если сбегу. Замуж никто не возьмёт, а для девушки в общине — это позор.
За печкой загремела посуда.
— Дед?
Выходит Дарья.
Какого? Она видела, кто меня привёз. Я вообще не должен был ходить к приезжим людям, их остерегаются. А меня туда тянет, словно это моё. Там мой мир.
— Что ты здесь делаешь? — наблюдаю за ней.
— Митрофан попросил помочь по хозяйству. И я поесть приготовила, — снимает с плиты кастрюлю и ставит на подставку на столе. — А ты где был?
Вроде невинный вопрос, но видно, что во взгляде злость, смешанная с ревностью.
Я знаю, что она меня любит. Наше сватовство — её прихоть. Староста не мог отказать любимой внучке, поэтому сговорились с дедом. Я тогда был не в состоянии противиться, а сейчас понимаю, что сделал большую ошибку.
— Если дедушка Архип узнает, что ты ходишь к чужакам один, тебя накажут, — подходит и садится мне в ноги.
То есть высекут. Однажды мне уже прилетало. Это больно и унизительно, словно я маленький мальчик, который пошалил и его наказали.
— Андрей, почему ты молчишь? — трясёт за руки. — Эта женщина тебя охмуряет, разве ты не видишь? Она приворожить тебя хочет.
— Это бред…
— Бабушка говорит, что за ней силы тёмные тянутся, кто-то сильный помогает. Что она за тобой приехала. Забрать тебя хочет.
Хочет. Только она это прямо говорит, никаких приворотов. Я сам её хочу. И с ней хочу. Но не могу…
— Ты знаешь, я не верю в оккультизм. Гадания, порчи, привороты — это дурь, придуманная малограмотными людьми.
— Напрасно ты так говоришь, — становится на колени и кладёт голову на мои. — Она очень коварная и сильная. Бабушка говорит, что мужчины ей не могут отказать и если она кого-то захочет, то получит.
— Лилия обычная женщина, Дарья. Не делай из неё чудовище. Просто она начальник группы, вот мужчины ей и подчиняются.
— Даже Михаил сказал, что она ведьма, а не женщина, так она на него посмотрела.
Это старший брат Дарьи. И никто его, естественно, не околдовывал, просто он баб любит. Ходит по ночам к Меланье, пока никто не видит. Не смотря на свою грубую мужловатую внешность и шрам, женщинам он нравится. Но они покорные, им любой в принципе нравится, кто внимание обратит. Мне девушки тоже часто глазки строят.
— Дарья, тебе нужно домой идти. Поздно уже. Если кто-нибудь увидит…
— Я не могу тебя одного оставить, — обхватывает ноги. — А если она вернётся? — плаксиво.
— Не вернётся.
— Андрей, скажи, что ты в неё не влюбился? — давя на меня.
Не могу я это сказать. Не хочу обманывать. С Лилей мне интересно, она другая. В общине женщины только о хозяйстве, семье и детях думают и говорят. Это их жизнь и интересы. Мне с ними скучно. И они без мужского одобрения ничего не делают. Женщины из группы общаются и занимаются делами наравне с мужчинами. Ни одна женщина в селенье в технике ничего не понимает, а Полина без ошибки определяет какой шнур куда включить. Любопытная. Спрашивает всё время что-то и записывает. Лиля даже машину водит.