Выбегаем на улицу.
— Куда? — кричит на меня.
— Собака, — возвращаюсь, чтобы отвязать её от верёвки и забрать с собой.
— Вот чокнутая! Да и хрен с этой собакой!
Но я уже забираю пса.
— Он воет, на цепи не сидел никогда. А это привлекает внимание. Кто-нибудь придёт среди ночи и найдёт этих, — киваю на сарай. — А нам надо успеть снять со стойбища всю группу до утра и свалить отсюда.
— Группа-то тут при чём? Пусть дальше снимают. Не туда, — хватает меня за капюшон куртки и тащит за собой в сторону кустов. — Машина там.
— При том, что спала Дарья с Филом. И она расскажет об этом братцу, когда очнуться. Как думаешь, что после этого тут начнётся?
— Расправа. Возможно, кровная…
— Вот и надо уехать, пока их не нашли. Давай за руль, у меня башка трещит.
В лагере наводим шухер и к трём ночи всё снято с места, погружено, и мы уезжаем.
Глава 22
Фил сокрушается о сорванных съёмках.
— Получим от руководства, — закидывает ногу на ногу, сидя в кресле в моём номере в гостинице.
— Не я, а ты. Если бы не тыкал своим членом во все дырки, то прекрасно бы досняли. Запомни, я молчать не буду. Я спасала других членов съёмочной группы и оборудование.
— Если задуматься, то отснятого материала хватит на фильм, — съезжает с темы, понимая, что виноват. — Свадьбу только не успели снять.
— Хер вам, а не свадьба! — злобно складываю руки на груди и отворачиваюсь к окну.
Дождь идёт… Ожидание ещё больше тоску наводит.
Закрываю глаза, пытаясь успокоиться. Сердце колотится последние дни на пределе. Алиска волнуется, таблеток притащила, магний заставила пить.
Тишину прерывает звонок телефона.
— Слушаю.
— Это Сергей Александрович. Борт готов к вылету. Машина скорой приедет через два часа, чтобы отвезти Воронина на аэродром.
— Спасибо! Я скоро приеду.
Скидываю оставшиеся вещи в сумку, чемодан давно стоит у двери.
— Я лечу в Москву со Стасом на борту медицины катастроф. Вы выдвигайтесь тоже. Вячеслава я уже предупредила.
— Удачи!
— Тебе она тоже не помешает! — хлопаю дверью.
Захожу за Ником и Алисой. Они тоже с нами полетят. По дороге заезжаем в ветеринарную клинику и забираем собаку, которую сдавали на анализы и обследование. Получаем сертификаты на прививки и что она здорова. Запихиваю её в переноску.
— А чего он такой вялый? — стучу пальцем по решётке клетки.
Пес смотрит на меня сонно.
— Мы дали ему успокоительное. Перелёт для собаки — большой стресс. Для вашей особенно. Она же вольная.
— Понятно. Спасибо!
Воронина тоже чем-то обкалывают, чтобы не случилось приступа во время полёта. Он всю дорогу спит. В Москве сразу от трапа его увозят в больницу. Через несколько дней должны сделать операцию. И я молю бога, чтобы она прошла успешно.
Монотонно стучу по столу ручкой, не отрывая взгляда от телефона. Он периодически включается, но того звонка, что я жду, нет. На другие не отвечаю. Не хочу ни с кем говорить.
Стук в дверь. В кабинет заходит Вячеслав.
— Ты чего трубку не берёшь, тебя все потеряли? — пытается выглядеть грозным, но не получается.
Он знает, что Стаса сегодня оперируют.
— А? Я не слышала…
— Телефон перед тобой и ты на него смотришь.
— Вижу, но не слышу. Бывает…
— Вести из больницы есть?
— Пока нет.
— Тогда пойдём ко мне, — зовёт рукой.
Иду без пререканий. Сажусь в его кабинете на кресло за столом. Он достаёт бутылку коньяка и два бокала.
— Зачем это?
— Нервы успокоить. Думаешь, я не знаю, как ты себя сейчас чувствуешь? Прекрасно знаю. Четыре года назад отцу раковую опухоль удаляли, я весь на иголках сидел.
— Кстати, спасибо за помощь с врачом, — благодарю. — Грушевский отказался, у него завал.
— Не за что. Давай! — кивает на бокал. — За успешную операцию и скорейшее выздоровление!
Чокаемся и выпиваем. Закусываю долькой лимона.
— Может тебе в отпуск, Лиль? — наблюдает, как я уже третий кусочек обсасываю и жую вместе с кожурой.
— Перед выпиской возьму, чтоб рядом быть, пока не восстановится. По врачам вместе, прогулки. У нас же теперь собака ещё.
— О, так скоро ты и родишь нам. Но на декрет не надейся, кроме тебя тут никто не вывезет.
— Слава, пахать на мне, как раньше больше не получится. У меня теперь семья. Понял?
— За что я тебя люблю, так за твою прямолинейность. Чётко в лобешник.
Звонит мой телефон. Из больницы.
Прикладываю палец к губам, что шеф помолчал.
— Здравствуйте! Лилия? — спрашивает девушка.