Выбрать главу

Он разглядывал черно-белые ромбы на полу у себя под ногами. Из-под дорогого кашемирового пальто был виден форменный пиджак. Услышав шаги на скрипучей деревянной лестнице, нежданный визитер поднял голову и одарил меня колючим взглядом.

Внезапно я поняла, что за выходные ни разу о нем не вспомнила. Даже не задалась вопросом, как он добрался пятничной ночью до поместья. И эта мысль изумила сильнее, чем его появление с утра пораньше в пансионе мадам Прудо.

Вцепившись в перила, я остановилась на ступеньках и резковато спросила:

– Что ты здесь делаешь?

– Доброе утро, Шарлотта, – в ответ очень вежливо поздоровался он.

– Ах, да… Здравствуй, Александр, – кивнула я, отдавая дань манерам. – Почему ты здесь?

Если он был удивлен приемом, то вида не подал и спокойно объяснил:

– Ехал в академию на тренировку и подумал, что стоит тебя подвезти на экзамен. На улице очень холодно.

Только Чейс-старший был способен заставить сына сделать крюк, чтобы забрать невесту из дома и не обмороженной довезти до академии.

– Твой отец приехал в город? – вырвалось у меня.

– Писал, что будет в среду.

С большим недоверием я нахмурилась. Он же не решил выбросить меня на подъеме к Ос-Арэту, чтобы продемонстрировать, каково было добираться по морозу из академии в поместье?

– Шевелись, Шарлотта! Иначе опоздаешь, – привычно-недовольным тоном скомандовал Алекс и открыл входную дверь.

Под истеричный звон колокольчика в холл хлынул сквозняк и пахнуло ледяным холодом. Действительно, стоило поторопиться, чтобы не выстудить первый этаж. Иначе разозлится не только домовик, маниакально любящий тепло, но и все жилички старого особняка.

– Ладно, – кивнула я, быстро сбегая по лестнице. – Спасибо, что заехал.

Мы ехали в принужденном молчании, глядя на светлеющий город в разные окна. Оставив позади проснувшиеся улицы, экипаж повернул под указатель в сторону замка Ос-Арэт и начал подниматься в гору. Если бы Алекс захотел меня высадить, то пришлось бы по холоду, глотая ледяной ветер, добрые полчаса карабкаться вверх по заснеженной дороге… Зато точно не замерзнешь. Наверное, даже согреешься.

– Слышал, Шарлотта, что ты хорошо провела время в пятницу, – вдруг в тишине, разбавленной лишь стуком колес, сухо вымолвил Алекс.

Внутри екнуло. Он поэтому сегодня явился? Решил обсудить бал?

Я медленно повернула голову. С непроницаемым видом он продолжал смотреть в почти замерзшее окно, словно действительно мог в нем что-то разглядеть.

– А я видела, как ты чудесно проводил время в пятницу, – парировала в ответ.

Алекс повернулся. В седых предрассветных сумерках замкнутое лицо терялось в тени.

– И как, Шарлотта, тебе понравилось целоваться с северянином? – с ледяной интонацией вымолвил он.

– Да, – не отводя взгляда, спокойно ответила я. – Сравнить, конечно, не с чем, но, по-моему, было очень неплохо… А тебе понравилось с той девушкой? Не запомнила, как ее зовут.

В синих глазах собеседника появилось напряжение. На лице заходили желваки. Держать драматически длинные паузы мне никогда не хватало характера.

Молчание я прервала первой. Говорила без издевки, но, полагаю, Алекс посчитал иначе:

– Не стоило упоминать ее? Не злись. Это от удивления, что ты заговорил о Ноэле.

– Ты называешь его по имени? – Губы жениха дернулись в нехорошей усмешке.

– А ты предполагал, что я обращаюсь к нему «северянин»? – сыронизировала я. – Кстати, как ты добрался до дома?

– Как видишь, благополучно, – отрывисто бросил он и вновь отвернулся к окну, за которым уже тянулась замковая стена Ос-Арэта.

Момент, когда карета вкатила в раскрытые ворота академии, можно назвать историческим в жизни Шарлотты Марии Тэйр! Внезапно пришло осознание, что за эти бесконечные выходные меня перестала трогать реакция собственного жениха на наш поцелуй с Ноэлем. Что мне до его эмоций? Я в своих-то полностью запуталась.

Жизнь в академии начиналась рано, а во время экзаменационной декады вообще не останавливалась. Над площадью перед главным входом уже погасла вспыхивающая с наступлением темноты световая сеть, на парадной лестнице под колпаками из мутной слюды медленно угасали магические огни. Сновали студенты, громыхали частные экипажи и академические омнибусы, курсирующие между замком и городом.

Экипаж остановился. Кучер услужливо открыл дверь, впустив в согретый заклятием салон холод и грохот площади.

– Хорошего дня, Алекс, – по привычке пожелала я и, подхватив с сиденья портфель, выбралась на мостовую.