31
Мудрые люди говорят, потому что им есть что сказать, а дураки – потому что им нужно что-то сказать.
Буэнос-Айрес, март 1942 г.
Фриц ехал на заднем сиденье своего «Роллса» по очень широкому и оживленному проспекту имени 9 Июля. Машина обогнула новенький обелиск, чтобы въехать на проспект имени Ро́ке Са́энса Пе́ньи. Через несколько минут они прибыли на Майскую площадь, и водитель направил автомобиль к Розовому дому [5], штаб-квартире исполнительной власти Аргентины. Фриц пересек усаженный пальмами дворик, чтобы встретиться с полковником Пероном, ожидавшим его в кабинете на первом этаже.
– Позвольте мне представить вам полковника Мануэля Са́вио, – сказал ему Перон, широко улыбаясь.
– Я слышал о полковнике.
– Савио энергичен и полон замечательных идей, Фриц. Несомненно, ваш опыт поможет полковнику в выполнении порученного ему задания, а это не что иное, как развитие военной и сталелитейной промышленности Аргентины. – Мандль занял место рядом с двумя офицерами. – После нашей беседы вас ждут президент Ортис и вице-президент Касти́льо. Хотят поприветствовать гостя.
– Я постараюсь поделиться моим богатым опытом, полковник Перон.
Фриц вел свою игру: ему было привычно общаться с министрами, президентами и руководителями корпораций. Вероятно, он снова станет главным героем фильма, который постоянно себе представлял.
– Фриц, я должен сообщить вам еще пару деталей. – Улыбку Перона сменило мрачноватое выражение лица. – Судя по всему, у правительства Германии имеются определенные сомнения насчет вас. Они направили нам официальное письмо через своего посла.
– Разумеется, они будут действовать таким образом, хотя недовольным – даже более чем! – должен быть я, а не они, ведь это они отняли у меня завод в Австрии. Поверьте, Хуан, я не слишком хорошо провел последние дни в Вене, мне пришлось спасаться бегством. – Фриц сделал паузу. – Полковник, я знаю, зачем к вам поступает такая информация. Мне стало известно, что здесь орудуют некоторые нацистские начальники, и, скажу по дружбе, я не советую вам поддерживать с ними постоянные контакты. Это коварные люди, они опасны для вашей страны.
– Я сам разберусь с нацистами, Фриц, не беспокойтесь, но есть и еще кое-что: союзники тоже прислали в наше министерство иностранных дел донесения. Они обвиняют вас в оказании немцам помощи в перевооружении. Борьба интересов никогда не прекращается.
– Как вам хорошо известно, я занимался своим бизнесом, как и многие другие, в том числе французы, американцы и русские. Кто бы мог подумать в начале 1930-х, что Европа снова погрузится в подобную войну и что Гитлер приведет свой народ к нынешней ситуации? Если бы я обладал способностью предсказывать будущее, то никогда не дал бы ни одного патрона ни Гитлеру, ни Франко, ни Муссолини.
На самом деле он, конечно, предчувствовал то, что могло произойти. Да, Фриц заключал сделки на продажу оружия, но и выступал при этом против гитлеровского режима. В Австрии он исчерпал все возможности в попытке уберечь часть Европы от нацистского завоевания.
Перон был весьма искусен. Он вел игру с обеими воюющими сторонами и при этом давал Фрицу огромные возможности. А Фриц в очередной раз благодаря своим способностям оказался вхож в высшие эшелоны власти и мир крупного бизнеса. Смог диверсифицировать свое производство и найти возможности для его дальнейшего расширения. Перон вручил ему аргентинский паспорт и пригласил еще на одну встречу, которую назвал особенной. Невероятно, но Фриц Мандль стал гражданином Аргентины.
В тот же вечер он явился по адресу, который дал ему Перон, – в большой дом на окраине, недалеко от военных казарм Кампо-де-Майо. Там собралось около двадцати человек, в основном военные из Группы Объединенных Офицеров, сокращенно ГОО.
За ужином разговор вращался вокруг национальной политики и войны в Европе. Мандль уловил восхищение присутствующих некоторыми особенностями фашизма и нацизма, а также их отвращение к коммунизму. Перон еще и выдвинул теорию: присутствующие должны оказывать содействие рабочему классу, увеличивать зарплаты и укреплять профсоюзы, чтобы добиться народной поддержки и не допустить, таким образом, выхода коммунистов на сцену. Когда Фриц попросил сло́ва, к нему внимательно прислушались.
– Полковник Перон, полагаю, вы сознаете, насколько целесообразно для Аргентины сохранять нейтралитет в европейской войне.
– Конечно, Фриц. На самом деле мы заигрываем с обеими сторонами и берем у каждой то, что нам нужно. В настоящее время мы – привилегированные поставщики продовольствия как для Европы, так и для Америки.