Мандль активно участвовал во встречах с губернаторами и мэрами, когда речь шла о создании предприятий, в которых он мог бы участвовать. В стране имелись необходимые средства, и это позволяло возводить все новые объекты: в окрестностях прокладывались шоссейные дороги и строились плотины гидроэлектростанций, ведь дорожная сеть и энергетика служили основой для перехода к развитой сельскохозяйственной и промышленной экономике.
Фриц читал «Бытие и ничто», последнее произведение Сартра; аргументы философа казались ему вполне убедительными. Он отложил книгу в сторону, когда Людвиг Дракслер и Руди Штаремберг подошли к галерее и сели рядом с ним; оба гостили в замке уже пару месяцев. Горный городок был тихим и безопасным, и лишь одна дорога вела к замку Мандля – сооружению, словно вытесанному из единственного белесого камня, которое располагалось на вершине горы, что облегчало Лукасу и его команде работу по наблюдению.
По утрам троица вместе с некоторыми полезными соседями обычно устраивала прогулки верхом. Но в тот день предстояло обсудить и проанализировать некоторые проблемы, как в старые добрые времена в Вене. Они прошли в зал заседаний и сели в эффектные кресла, за большой круглый стол; на Фрица поработал французский дизайнер Жан-Мишель Франк, поэтому вся мебель здесь была современной и авангардной, ее стиль сильно отличался от обстановки в европейских замках и особняках Мандля. На стенах – ценная коллекция недавно приобретенных произведений латиноамериканских художников. Официантка принесла прохладительные напитки и подала Фрицу поднос со стаканом виски и коробкой гаванских сигар. Людвиг открыл свою папку и принялся перечислять финансовые данные: с 1942 года Национальный швейцарский банк, шведский Риксбанк и Банк Португалии разместили крупные депозиты золота в казначействе Центрального банка Аргентины. На самом деле это было немецкое золото, которое переправлялось через Швейцарию.
Часть средств нацистов поступала также через Банк Явы в Джакарте, Кантональный банк в Цюрихе, швейцарский ЮБС и Центральный банк Чили. Людвиг располагал информацией о движении счетов концерна «Герман Геринг Верке» – промышленного конгломерата, контролируемого маршалом Третьего рейха и отправлявшего золото в Аргентину с шестнадцати счетов в разных странах. Данные об этом поступили из государственного департамента США; судя по всему, нацистское золото прибывало в Аргентину, чтобы здесь остаться.
Мандль считал ситуацию очень опасной. В Европе, находившейся под полным правлением немцев, не происходило ничего хорошего; впрочем, в небольшой газетной заметке, что попалась им на глаза, была обнадеживающая новость: армии «оси Берлин – Рим – Токио» сдались в Северной Африке.
В июне военные из ГОО совершили государственный переворот в Аргентине, и в результате к власти пришла группа генерала Перона, так что американцы и британцы зря потеряли время, соперничая за господство над Южным конусом, пока туда перебирались нацисты со своими деньгами и влиянием. А некоторые аргентинские генералы, выступавшие против внедрения немцев в экономику страны, были смещены с командных постов.
Фриц молча встал со стула. Партнеры знали его привычку уединяться и размышлять в одиночестве. Он расхаживал вокруг дома, не сменив одежду для верховой езды и прицепив на лацкан цветок местной гвоздики. Если в Аргентине прочно обоснуются нацисты, куда податься ему с партнерами? Неужели снова придется выбросить за борт все достигнутое? А ведь он преодолел долгий путь с тех пор, как в девятнадцать лет возглавил небольшой завод, вышедший благодаря ему на первое место в мире. На его жизненном пути была Хеди, было три брака, дети, которых он видел редко, Муссолини, Гитлер и Франко и, наконец, изгнание. Фриц пострадал от нацистов в Австрии, и вот выясняется, что уехать оттуда оказалось недостаточно. Стервятники приближались к нему и здесь.
Он надеялся когда-нибудь вернуться на родину, однако теперь ничто не предвещало, что его желание может исполниться в ближайшем будущем. Аргентинские предприятия Фрица приносили ему хорошую прибыль; он содействовал развитию важных государственных отраслей промышленности и извлекал из этого выгоду. Однако лояльность и доверие не существуют ни в бизнесе, ни в политике – лишь власть господствует над ситуациями и волей людей.
36
Щедрость – единственный законный эгоизм.
Лос-Анджелес, декабрь 1943 г.