Она оставила своих детей с няней в зале, где показывали «Дамбо», фильм Уолта Диснея, который получит премию фестиваля как лучшая анимационная полнометражная кинолента.
Вместе со своим новым другом, музыкантом Тедди Стойффером, Хеди направлялась на просмотр фильма «Бумеранг!» Элиа Казана. Эта работа была признана нью-йоркскими кинокритиками лучшей. В зале Хеди ждали журналисты, и ей пришлось позировать им на эспланаде, у перил, выходящих на побережье. Затем ее попросили оставить отпечатки своих рук на бетоне рядом с отпечатками других знаменитостей.
Организаторы фестиваля проводили Хеди к главному входу и вручили контрамарку на просмотр кинофильма «Безумие Зигфельда», поставленного в числе прочих Винсентом Миннелли, с актерами Джуди Гарланд и Фредом Астером, который претендовал на победу в номинации «Лучшая музыкальная комедия».
На стенах театральной галереи висели фотографии признанных и восходящих звезд, рекламирующих новые картины, и Хеди увидела себя в экзотическом одеянии на постере нового фильма «Самсон и Далила». А рядом с ее фото красовался снимок Мэрилин Монро, актрисы, которая только начинала появляться на рекламных щитах; она подписала контракт со студией «Фокс».
Хеди не удивилась звонку Фрица: с момента их последней встречи в Нью-Йорке они общались довольно часто, обмениваясь письмами и беседуя по телефону. Она хранила в особом месте своей памяти и воспоминания о времени, проведенном с этим непрерывно интригующим мужчиной, и ощущения ныне испарившейся страсти.
На свидание Хеди решила отправиться одна, хотя и не собиралась посещать его особняк на мысе Антиб или отель «Дю-Кап» – этих мест она предпочитала теперь избегать. Поездка заняла чуть больше часа; из Ниццы она взглянула на маяк Кап-Ферра и на виллу Эфрусси-де-Ротшильд, которые возвышались над прибрежным пейзажем, и добралась наконец до княжества Монако.
Фриц встретил ее у входа в элегантный отель «Париж» и провел в отдельный зал ресторана, где был зарезервирован столик. С балкона можно было любоваться роскошными зданиями на проспекте Монте-Карло и наблюдать суету, вызванную подготовкой городской автомобильной трассы, на которой вскоре должны были возобновиться автогонки, приостановленные после начала войны. За бульваром открывались панорамные виды яхт-клуба и Средиземного моря, походившие на какую-то воображаемую почтовую открытку. Фриц, вероятно, прочел ее мысли.
– Хеди, здесь сосредоточены старые деньги, это совсем не то, что наши состояния, созданные с нуля.
– Оно и видно, ведь на местных пляжах не заметны следы голода, оставленные войной.
За ужином они беседовали о своих семьях, о кино и политике, а также вспоминали события, имена, места, ссоры, приключения и разногласия. Оба старались оставить позади мрачные моменты, все то, что в прошлом вызывало у них ярость. Хеди видела во Фрице мужчину, который в свои без малого пятьдесят лет был зрелым и привлекательным, сохранившим в неприкосновенности свою способность очаровывать. Он выходил победителем даже в самые трудные времена, и вся его жизнь, как и ее собственная, представляла собой историю преодоления препятствий. За десертом и тостами с шампанским оба были в приподнятом настроении и посмеивались, обмениваясь шутками. Они прекрасно изучили друг друга и понимали друг друга без слов.
– Хеди, еще раз благодарю тебя за то, что ты обратилась к президенту Трумэну. Мне не хотелось сидеть в американской тюрьме.
– Тебе не за что меня благодарить, я сделала то, что считала правильным. К тому же с исчезновением страсти исчезает и обида. – Слова спокойно слетали с ее губ.
– Ты же знаешь, что была любовью всей моей жизни. Ни одна женщина не может и никогда сможет быть похожей на тебя.
Хеди опустила глаза, закурила сигарету и медленно выдохнула струю дыма. Ей захотелось быть искренней.
– В какие-то моменты я жалела, что нам не удалось жить вместе. Между нами порой вспыхивала неукротимая страсть, но мы не созданы друг для друга. Я относилась к тебе с чрезмерным восхищением, которого у меня не вызывал ни один другой мужчина. Но я не сумела и совладать со своими желаниями за пределами наших отношений, находясь под гнетом твоего влияния: столь могущественный мужчина почти что уничтожил меня.
– Мы с тобой не созданы для обычной жизни – слишком отличаемся от остальных. Думаю, мы оба заранее знали, что наши отношения вряд ли станут продолжительными. Я очень сильно любил тебя, но моя жизнь с тобой превратилась бы в затянувшуюся пытку.