Я понимающе закивала и с интересом слушала историю семьи Агеевых. Адиля говорила много, и перебивать ее совсем не хотелось. Не обращая внимания на прохладу и остывший чай, я разглядывала фотокарточки и отчаянно скрывала зевки до тех пор, пока хозяйка дома не заметила, что я клюю носом. Тогда, запричитав, меня выпроводили с веранды и отправили наверх – отдыхать.
3
Дни пролетали быстро, правда простуда все-таки свалила меня с ног. Провалявшись в кровати двое суток, чихая и практически затолкав салфетки в ноздри, я с благодарностью смотрела вслед Адиле, когда она приносила мне крепкий имбирный напиток с лимоном и медом.
Сегодня я наконец-то смогла поднять свою пятую точку с постели и даже смогла помочь с обедом – лепила татарские манты по фамильному рецепту.
- Эй, - раздалось сзади, пока я старательно зажимала кончики теста, - Как ты себя чувствуешь?
Повернув голову, я улыбнулась Тимуру, привычно подпирающему косяк плечом и пожала плечами:
- Ничего вроде.
- Ты понравилась моей матери, - скупо констатировал он, разглядывая меня исподлобья, - Она мало кого пускает на свою кухню.
- Ну, надеюсь, что я ее не разочарую, - задумчиво протянула я, принимаясь за очередной мант, - А вот твой отец, кажется, меня избегает.
Фыркнув, Агеев двинулся в мою сторону и, прижавшись ко мне сзади, обхватил за талию руками. Устроив подбородок на моем плече, он коротко поцеловал меня в щеку и улыбнулся – не видела, но почувствовала.
- Папа просто старой закалки. Считает, что нехорошо тебя портить.
- В смысле?
- Ну, мы не женаты. И ему это не нравится.
- Ааа… - я на секунду застыла, а потом снова вернулась к готовке, проигнорировав взволнованный удар сердца.
- Кстати об этом… - Тимур запнулся и вздохнул, словно подбирая слова, - Если меня осудят на реальный срок, то ты не сможешь меня навещать.
- Почему? – выронив недолепленный мант и резко развернувшись, уставилась на Агеева.
- Свидания дают только родственникам, - изучая меня пристальным взглядом, Тимур едва слышно добавил, - И женам.
- То есть если тебя посадят, то я тебя не увижу… Совсем?
Кивнув, Тимур убрал мои волосы с лица и, обхватив ладонями, наклонился, чтобы поцеловать. Я же застыла, пытаясь связно собрать мысли, мелькающие в голове.
От самой идеи не видеть его стало дурно. Сколько ему могут дать – год, два? А если больше? А если его вообще убьют в тюрьме? Он же бывший оперативник, а там таких не любят – все слышали подобные истории.
Только сейчас до меня начал доходить весь ужас происходящего. Стало так страшно, что кровь стала ледяной – застыла в жилах, заморозилась, пригвоздив меня к месту.
- Это самый плохой вариант из возможных, - тихо добавил Тим, прижимаясь губами к моему лбу, - Зная систему, я думаю, что до него не дойдет. Хотя…
- Что?
Он отстранился, смотря на меня сверху-вниз и натянуто улыбнулся. Пожал плечами:
- Да так, ничего. Глупая затея, – сказал, отпуская руки и отступая на шаг.
- И все-таки? - скрестив руки на груди, уточнила я.
Усмехнувшись, Агеев качнул головой и повторил мою позу. Прислонился бедром к столешнице и склонил голову набок, пристально глядя на меня темными глазами.
- Мы могли бы расписаться здесь, в Казани.
- Ты мне предложение делаешь? – съехидничала я.
В ответ снова пожали плечами:
- Я же говорю – глупая затея.
- Я согласна, - выпалила, даже не подумав.
Тимур моргнул. Один раз, затем другой. Качнул головой, будто не веря, а я вцепилась в его плечи и встряхнула, правда от этого он даже не шелохнулся.
- Я согласна, - тихо и уверенно повторила, выпрямляя спину, - Давай распишемся здесь. Так ведь будет лучше, правда?
- Возможно, - протянули, задумчиво глядя на меня, а затем просто сгребли в охапку, - Ж,аным… Как бы я хотел, чтобы все было иначе, - тихо прошептали в висок.
Я зажмурилась, сморгнув непрошенные слезы и прижалась к нему, обхватив мощную спину ладонями. Провела носом по колючей шее с привычным терпким запахом и вздрогнула, когда губ коснулись сначала шершавые подушечки пальцев, а затем твердые, горячие губы.
- Мин сине яратам, фэрештэм, - пробормотал Тимур, отстраняясь.
- Понимать бы еще, что ты говоришь, - недовольно проворчала я.
Рядом тихо откашлялись и, резко дернувшись, мы с Агеевым уставились на его мать, которая спокойно лепила мант у дальнего конца стола. Щеки Тимура заметно порозовели и он, отпустив меня, отступил на шаг, виновата опуская взгляд.
- Пойду отцу с дровами помогу, - просипел он, удаляясь.
Адиля широко улыбнулась, а затем и вовсе рассмеялась, потряхивая худыми плечами – женщина была достаточно миниатюрной, я бы даже сказала хрупкой.
- Какой у меня стеснительный сын, - с теплотой в голосе сказала она, - Удивительно. Вас можно поздравить?
Я пожала плечами, возвращаясь к готовке и боясь поднять взгляд. В полной тишине мы долепливали манты, Адиля тут же выкладывала их в большую пароварку и спустя каких-то пару минут кухня наполнилась аппетитными ароматами. Когда первая порция была готова и разложена на большое блюдо, я услышала за спиной тихое:
- Моя душа, - сказала женщина, задерживая меня прикосновением ладони по плечу, - Он называет тебя так.
Я прикусила щеку изнутри, чтобы не разреветься с огромной тарелкой в руках, и кивнула.
- И говорит, что любит тебя. Ты – его ангел, Илона, - улыбнувшись, Адиля отпустила меня, - Вот что он говорит на татарском.
Свадьба
4
- Иди, иди давай, – верещала моя будущая свекровь, пока Агеев упирался, - Соң шушы күрерсең кәләш.
Их перебранка за дверью продолжалась добрых пятнадцать минут, пока я кусала губы и ходила от стены к стене в крохотной комнате ожидания для невесты.
Взгляд зацепился за собственное отражение – бледность не скрывали ни румяна, ни тональный крем. Свадебный наряд, любезно одолженный матерью жениха хоть и пришелся по размеру, но был слегка коротковат. Адиля собственноручно пришивала нижнюю юбку из белого сатина, пока я раздумывала – а нужно ли мне это свадебное платье вообще?
- Как же это не нужно? – причитала женщина на мои сомнения, - Нужно обязательно.
- Да мы же просто распишемся …
- Ну и что? Это же свадьба. Да скромная, но свадьба. И ты невеста – должна быть в белом, - делая стежки, Адиля, не глядя на меня, улыбнулась, - К тому же, мне приятно от мысли, что ты будешь выходить замуж за моего сына в моем платье.
- Готова? – вырвал меня из раздумий мягкий голос.
Кивнув, я уселась на белое кресло с велюровой обивкой. Адиля достала из своей сумки небольшой шелковый мешочек, а в нем лежал тот самый «яулык» - еле вызубрила это слово – платок с ее свадьбы. Это была наша договоренность – времени на поиски фаты все равно не оставалось, да и мне, признаться честно, хотелось примерить национальный атрибут.