— Я хочу тебя, Дим. Возьми меня, — Ира выпустила член изо рта и встала. Подняла подол платья, демонстрируя чулки и отсутствующие трусики. Облизнула палец и запустила между ног, вставляя в себе, имитируя соитие.
Я подхватил под ягодицы и упал на диван. Ее сверху посадил, сразу на член. Нам обоим это нужно. Снова найти друг друга. Секс, конечно же, не основа отношений, но очень жирная прослойка, без него сухо и пресно. У нас был всегда вполне себе добротный, но по эмоциям проигрывал марафону с Аленой. Я не понимал почему. Наоборот должно быть. Дома же всегда вкуснее. Или это просто расхожая фраза?
— Люблю тебя, — Ира обессиленно упала мне на грудь. Я сжал загорелые бедра и еще пару раз врезался в податливую плоть. Я тоже кончил. Приятно и привычно. — Дим, — Ира подняла голову и робко улыбнулась, — я хочу детей. Мальчика, похожего на тебя. Очень хочу.
Наши отцы, в особенности Герман Львович, очень ждали внуков. Пацана, естественно. Савицкий всегда мечтал о сыне. Поэтому ко мне так благоволил. А вот дочь воспринимал, как вынужденную данность: больше терпел нежели любил. Нет, Ира всегда жила в достатке и не знала отказа в деньгах, образовании, увлечениях, но отец не рассматривал ее, как наследницу, которая без мужа сможет управлять продовольственной корпорацией. Герман Львович считал, что в женщинах нет стержня и очень надеялся, что успеет воспитать внука как надо.
— Я перестала пить таблетки, — услышал сквозь отрешенное забвение схлынувшего оргазма.
— Что ты сказала? — не понял с первого раза. Она серьезно? Я не ослышался?
— Дим…
— Такие вещи нужно обсуждать! — резко подхватил и снял с себя. Блядь! В моих планах были дети, но на общих условиях! Ненавижу, когда мной пытаются манипулировать. — Я в душ, — рывком поднялся.
— Дима, но мы же хотели…
— Ира, — крутанулся, стараясь унять башенный стук крови в ушах, — начинай опять пить таблетки, ок? — это самое мягкое, что готово было сорваться с языка.
В субботу утром уехал в теннисный клуб. Ирка ходила вокруг меня побитой собакой. Вроде как я должен, поджав хвост, вылизывать ей руки, но чувствовал себя слишком оболваненным. Да, я скотина и мерзавец. Признаю, но каяться не собираюсь. Я законник и точно знал, что ответственность наступала только, если «сделка» оформлена официально. Договор на словах — филькина грамота. В отношениях такая позиция считалась цинично-мудовской, но я не собирался менять статус-кво Иры. Ей за свое положение волноваться не нужно, тем более пытаться привязать меня ребенком. Нет, женщину, беременную от меня, не брошу, но манипуляции моей ответственностью до добра не доведут. Странно, что Ира, знавшая меня неплохо, решила разыграть эту карту. Проиграет ведь.
С Аленой все намного сложнее. С ней не работал прагматизм, правила и установки. Я просто хотел с ней быть, пока не остыну, вернувшись в исходное состояние. Она не хотела быть со мной. Это цепляло. Это бесило. Это раздражало. Она дарила мне тело, но не пускала дальше. Я отдавал отчет, что мне совсем не нужно к ней в душу лезть, сердце препарировать, но это выстреливало манящим вызовом: увидеть в холодных глазах желанной женщины тепло и нежность. Страсть, дерзость, злость — видел, но не больше. Она не нуждалась во мне. Даже деньги не брала. А я искренне хотел разгрузить ее: чтобы на дочь, себя… Меня, черт возьми, время оставалось!
— Эй! — крикнул Демид. — Выключай автопилот! Проебем же!
Мы играли в паре с двумя депутатами из Совета Федераций. Они разваливались физически, а я морально. Дёмыч пытался вывезти один, выходило хреново.
— Димон, ты как вообще?
Мы все-таки выиграли. Отпраздновать решили в парилке, потом бассейн и спарринг. Физическая нагрузка помогала победить стресс. А я в ебаном стрессе, помоги мне психолог!
— Хуево, Дём, хуево.
Демида не было в стране последние два месяца и о изменениях в моей размеренной и распланированной жизни не знал. Я в принципе не из тех, кто трындел о личном и жаловался, но иногда хотелось поделиться.
Я коротко рассказал о желании Иры во что бы то ни стало забеременеть вот прямо сейчас. И поставить меня перед фактом.
— Она просто пытается удержать тебя пузом, — со знанием дела констатировал Демид. Знаток, блядь, женского коварства! — Чтобы не соскочил.
— Я и не собирался соскакивать, — вяло ответил, расслабляясь на лежанке в парной. Весь затек, шея забита, плечи напряжены, в голове вообще трындец.
— Бабы чувствуют перемены, — философски заметил. — Их не провести.
Я громко щелкнул языком! Ему-то откуда знать?! Он в нашей компании был самым раздолбаем! Тридцать три годика мальчику, и даже намека на серьезные отношения нет, не то чтобы на женитьбу.
— Я это все знаю, брат, поэтому вовремя на лыжи становлюсь!
Понял, о чем я, хотя вслух слова не сказал!
— Я женщин обожаю, но свою свободу люблю больше.
— Да, — пробормотал я, — с женщинами непросто.
— Ну-ка, ну-ка, — Демид все же услышал. — Ты что, телочку на стороне пасёшь?!
Я приподнялся и посмотрел на него, вкладывая во взгляд всю степень свалившегося на меня пиздеца, потом сказал:
— Пошел на хуй, а.
— Ладно, клянусь не пиздеть и не стебаться. Что случилось-то?! Меня два месяца не было, а у вас разброд и шатание! Арс загоняется с Линкой, ты загадочный такой! Колись, давай!
Я поднялся, сел, волосы влажные устало взлохматил.
— Встретил я кое-кого…
Сухо поделился, как с Аленой у меня случилось. Рассказал без утайки обо всем, не смакую подробности, но и не скрывая факты. Даже те, где выглядел полным дерьмом. Да, мне хотелось услышать, что не заставлял ее, не вынуждал, насильно не брал. Наш первый раз до сих пор грыз грудину, поедом ел. Я убеждал себя, что по согласию было, что хотела так же сильно, как я, но… Но чем больше узнавал Алену, тем меньше уверенности в этом.
Мне ведь досье скинули на братца Ярослава, Семена. Тот еще подонок. Шестерка по сути, но отбитый: там и наркотики, и шлюхи, и пьяные дебоши со стрельбой и приводами. Как Алена там могла появиться, ума не приложу?!
Она молчала. Совершенно не шла на контакт. Не пускала в свое прошлое, будущее и даже настоящее. Только тело, только секс. А я ведь чувствовал, что там было что-то темное и страшное. Неужели насилие? А кто тогда я? Но я же не брал силой! Я чувствовал согласие: ее тело хотело, рассудок противился, но тело… Если бы не ощутил отклика, то пальцем бы не тронул.
— У тебя любовница?! — удивился Демид. — Ты же самый рациональный мужик на Земле! Без слабостей и сердца! Электроник, ау! — постучал мне по лбу.
— Пошел нахер! — и вышел из парной. Сразу в бассейн прыгнул. Знал же, что не поймет.
— Димыч, извини, — подплыл ко мне. — Просто разредить хотел. Ты слишком напряжен.
— Думаешь нет причины? — да, я злился! Не на Дёмыча, естественно, а на ситуацию в целом! Как я мог так попасть! Подсесть на женщину, наплевать на собственные принципы, подставить под удар карьеру, брак и будущее!
— Относись к этому проще. Ты не женат еще. Нагуляешься, перебесишься и будешь самым верным мужем. Ира у тебя женщина умная: из-за пустого секса истерить не будет. Или… — пристально вгляделся в мое лицо. — Или непустого?
Я не ответил. Сам не знал. Планов на Алену не имел, но и тупым трахом назвать это сложно.
— Все норм, — отмахнулся от разговора. — Пойдем лучше кулаками помашем.
Из спортивного комплекса в Сколково вышел уже после двух дня. Сумку бросил в багажник и сел за руль. Телефон достал и позвонил Алене. Соскучился, мать его. Мы не виделись после сцены в ресторане, но созванивались. Я хотел убедиться, что с ней все хорошо.
— Я хочу тебя увидеть, — начал даже не с приветствия. Голос ее услышал и как пес хвостом вилять хотелось.