— Я не могу сегодня, — ответила устало.
— Ты, кажется, не поняла: это не предложение. Я хочу тебя сейчас. Жду у себя через час.
— Я сказала, что не могу! — жестко отрезала Алена. — У меня ребенок с температурой! Все, пока.
Черт, опять я мудак! Резко выкрутил руль и рванул с парковки. Проезжая мимо торгового центра, остановился: может, им лекарства нужны? Захотелось сделать что-нибудь для Алены и мелкой. Хорошее что-нибудь. Игрушки, вкусняшки и… Неподалеку заметил салон «Пан-авто» — хватит ей на метро ездить.
Глава 15
Алена
Я отбросила телефон, рассерженно заправив выпавшую из пучка прядь. Хочет он, видите ли! Все бросить должна и к нему лететь! Мерзавец.
— Тише-тише, — погладила Катюшу по спинке. Дочь заворочалась в тревожном сне. Вчера из сада забрали вялую и уставшую, а ночью температура поднялась. Потом и признаки кишечки добавились. Рвоту победили, а вот со стулом еще боремся. Даже трусики-памперсы пришлось достать, чтобы не мучить горшком каждые полчаса.
Дочка затихла. Я принюхалась — чисто. Взяла поильник с разведенным регидроном и промочила высохшие губки. Бедняжка моя, измучилась совсем.
Я и сама всю ночь не спала, устала жуть. В добавок разговор с Димой выбил из равновесия. Я и не ждала уже. После встречи с его будущей женой уверена была, что нашему договору пришел конец в виду непредвиденных (очень даже предвиденных) обстоятельств. На следующий день сухо поинтересовался, как я и прислал большой букет диких роз. Я приняла их в качестве прощального подарка. Чувствовала при этом что-то странное: облегчение с примесью темной горечи.
Мне было сложно в таких отношениях. Не доросла до секса без обязательств с бескомпромиссными мужчинами. Не хочу так больше и мужиков таких не хочу. Нет, я не стремилась остаться одинокой на всю жизнь, но пару выберу сама! Полную противоположность типажу Небесного! К властным эгоистам у меня стойкая антипатия!
Я зевнула, чувствуя, что теряю нить диалога с самой собой. Две минутки дам глазам отдохнуть, не больше.
Снилось что-то невнятное и беспокойное, вероятно, поэтому просыпалась с трудом, словно из ямы выбиралась. Мне нужен отпуск, перезагрузка, иначе нервный срыв и дурдом в двадцать три года обеспечены.
Катюши рядом не было. Наверное, проснулась и к бабушке пошла. Меня будить не стала. Такая маленькая и настолько эмпатичная. С ребенком мне повезло, самый что ни на есть подарочный.
Дверь была неплотно прикрыта — до меня донеслось веселое визжание и тихий смех. Мужской.
— Что… — проговорила и спешно вышла в гостиную. Увиденное обескуражило. Посреди комнаты стоял большой красивый кукольный дом. Катя забегала, смотрела в окошко и, заливаясь смехом, кричала коронное «ку-ку». А ловил ее на выходе… Дима. Щекотал, улыбался, догонял.
— Что здесь происходит? — спросила ошеломленно. Меня за этой кутерьмой не услышали. — Что ты здесь делаешь?! — крикнула я.
Дима замер, глядя исподлобья. Я поймала в зеркале свое отражение: растянутая футболка, старые шорты, растрепанный пучок. Да плевать!
— Мамя! Мамя! Мне дядя Дима игуску подалил, — показала интерактивного щенка. Погладила, и он начал лаять, за ушком почесала — задвигал головой. Катя от радости подпрыгивала. — И домик, смоти!
Я улыбнулась дочери и погладила по мягким волосам, когда прижалась к моим ногам, а в Небесного послала уничтожающий взгляд. Что он себе позволяет?! Что устроил вообще?! Зачем ребенка втягивает!
Дима проигнорировал мое недовольство и посмотрел на мою дочь, улыбаясь одними глазами.
— Ален, проснулась, — мама в переднике застыла в дверях и лицо такое… Поняла, что вот это все мне не нравится. — А мы будить тебя не хотели. Я вот, пельмени поставила, — и на Диму взглянула. — Домашние, я сама лепила. Вы с нами поужинаете?
— Он не любит пельмени, — с нажимом вставила я.
— Нелли Владимировна, я очень люблю пельмени. Очень.
Я покачала головой и взяла на руки дочку.
— Пойдем, посмотрим, как у нас там дела.
Унесла ее в ванную: попка чистая, температура уже не такая высокая, настроение хорошее.
— Животик не болит? — на всякий случай посадила на горшок.
— Неа. Не бо-бо. Хосю игать с дядей.
— Малышка моя, дядя уже уходит.
— А он пидет исё?
Я про себя трижды послала Небесного в самый ад. Ну что мне говорить? Как объяснить ребенку, что это никто и к нам не имеет никакого отношения?! Дети быстро привыкали и привязывались, особенно если внимательно и по-доброму к ним.
— Катюш, дядя, как дед Мороз. Он раз в год приходит.
Она задумалась и, не надевая трусики, выбежала из туалета. Через секунду услышала:
— Дима, Дима, а ты дет Молос? Павда?!
— Я?!
Вышла за ней и увидела легкую тень растерянности на его лице. Непривычно, обычно там только непоколебимая уверенность в себе.
— Ну… Да, вроде того.
— А пидешь к нам на пазник? Когда елоська будет?
Небесный поднял голову и на меня посмотрел. Я покачала головой. Не нужно давать ребенку ложных надежд.
— Конечно, приду.
Мерзавец! На зло делает!
— Идите! — услышала маму. — У меня все на столе!
Катюша сама взяла Диму за руку и повела на кухню. Мне ничего не оставалось, как пойти следом.
— Я не голодна, — отказалась от ужина и сделала себе чай. Молча смотрела, как они наворачивали пельмени со сметаной. Наперегонки. Катя вся перепачкалась, но казалась довольной. Ела мало, больше игралась. Зато Небесный за троих уплетал. Мама улыбалась. Зря, мама. Ох, зря. Очевидно, подумала, что такое внимание ко мне, женщине с прицепом, значило больше, чем мне казалось. Я всего на мгновение допустила мысль, что это моя семья, счастливая и радостная.
Глаза непроизвольно увлажнились — я отвернулась к окну. Нет, Алена, даже думать не смей! Это чужой мужчина. Чужая жизнь. Чужие мечты. Мои совсем другие, без него, но зато с чистой совестью. Насколько это возможно после роли любовницы.
Еще через полчаса у Небесного включилась привычная практичность, да и мобильный то и дело взрывался оповещениями. Я вызвалась его проводить. Сама решила.
— Что ты устроил? — накинулась, закрыв входную дверь. — Ты какого вообще к моему ребенку лезешь?!
— Что ты такая колючая? — Дима неожиданно привлек меня к себе, обнимая за талию. — Как ежик.
— Пусти! — отталкивала его. У соседей щелкнул замок, я поспешила вниз по лестнице. Дима не отставал.
— Пойдем, — схватил за руку и повел к своему мерседесу. — Поговорить нужно.
— Дима, — максимально спокойно начала, — пожалуйста, не лезь в мою семью.
— Бля, Алена! Я что плохого сделал? Мелкую решил порадовать и тебя, всего лишь! Что не так-то?! Я хз вообще. Объясни нормально, без ора!
— Хорошо, объясню без ора: Катюше три года, у нее нет отца, а у меня нет возможности покупать ей супер дорогие игрушки. Тут появляешься ты, с подарками, вниманием, играми! Но ты уйдешь, а вопросы будут ко мне! Дети в этом возрасте быстро привязываются. Я не хочу, чтобы она скучала и грустила.
— Прости, — произнес неожиданно. — Я не подумал.
Я вздохнула и… успокоилась. Это первое извинение от Небесного. Прогресс. Может, скоро человеком станет?..
— Дим, давай придерживаться правил: я не лезу к тебе, ты ко мне.
— Ален, мы уже все правила нарушили, — усмехнулся с едва заметной горчинкой. — Мелкая у тебя классная. Знаешь, — потянулся ко мне и сорвал с волос резинку, — я даже почувствовал, что детей хочу.
— Удачи тебе в этом, — нажала на ручку двери. Ну что тут еще сказать…
— Алена, — поймал мою ладонь и к губам прижал, — я скучал.
— Дима, я не буду…
Его взгляд тут же переменился: из ласково-жаждущего в надменно жесткий.
— Срок еще не вышел. Ты моя, Алена. Все лето будешь моей.
— Твоя невеста…
— Не твоя забота, — прервал грубо, затем потянулся к бардачку и достал какие-то бумаги.
— Что это? — удивленно спросила, когда положил мне на колени.
— Документы на машину, — сухо ответил. — Оформлена на тебя. В конце августа доставят. Ничего сверхъестественного, не беспокойся.