— Привет, — Ира улыбнулась и отложила телефон, — я ждала тебя.
Она тоже была красивой, просто по-другому. Фигуристая, загорелая, светленькая. Приятная во всех отношениях. Мы хорошо жили: она доверяла мне и не делала мозги — это очень важные качества в жене.
— Как тебе третье сентября?
Мне было сейчас совсем не до свадьбы. Щелкнула пряжка ремня, и я достал член. Подошел к кровати и потянул Иру на себя.
— Завтра об этом поговорим, а сейчас разденься для меня…
Она смущенно улыбнулась — мы не практиковали ролевые игрища, но сегодня мне хотелось разврата и перевоплощения. Бретельки упали с плеч, оголяя пышную грудь. Я сжал левую и протяжно выдохнул, ощутив на головке члена теплые губы.
— Люблю тебя, — прошептала Ира и откинулась на простыни, широко разводя ноги.
Перед глазами на мгновение встало лицо Романовой с пронзительным взглядом дикой волчицы. Блядь! Я тряхнул головой и, подмяв под себя невесту, без особой прелюдии воткнул член.
— Пошли нахрен! — тихо велел непрошенным предательским мыслям. С этим наваждение нужно что-то делать…
Глава 2
Алена
— Тянемся-тянемся, глубокий вдох и… выдыхаем! Одна, вторая рука, — я хлопнула в ладоши. — Всем спасибо, жду на следующей тренировке.
Я попрощалась с группой и перевела дух. У меня целых пять минут перерыва! Еще два часа здесь, потом в клуб. Но хотя бы не с детьми. С ними ох как сложно. Столько ментальных сил уходило. На стрип-пластике я отдыхала, потом растяжка и можно будет немного посидеть. У нас один хореограф заболел, другой в отпуске, как итог на меня повесили дополнительные часы: я работала с подростками и женщинами, теперь и малышковые группы со мной. С двух часов дня до десяти пахала. Но я не против: дочка в садик пошла, а за него нужно платить.
— Мам, привет, вы как? Ложитесь уже?
Начало девятого, пора бы спать.
— Покушали, искупались, сейчас Катюша мультик смотрит. Ты сегодня во сколько?
Я вздохнула, кивнув входящим в зал. Долго я, долго.
— Поздно, мам. До двух. Поцелуй за меня Катю.
К сожалению, у меня было совсем мало времени, чтобы быть хорошей мамой своей девочке. Кому-то из нашего девичьего трио нужно работать. Так вышло, что бремя добытчика легло на меня. У меня прекрасная мама, которая помогала с ребенком. Слишком молодая — всего сорок три — чтобы называться бабушкой, но, видимо, на роду у нас написано рожать в двадцать лет. Так же, как и воспитывать в одиночку. Я своего отца не знала. Мама по первой сказками кормила, а когда я сама начала понимать что к чему, то с расспросами больше не приставала. «Так бывает» — это выражение для меня приобрело вполне конкретное определение. Знакомое. Моя дочь тоже не успела познакомиться со своим папой. Он погиб. Разбился на машине. Любил гонять без правил и ограничений. Семен Разин в принципе их не признавал, за что и поплатился. Сожалела ли я, что моя дочь осталась без отца? С учетом наших отношений — нет. Но чисто по-человечески жаль его, молодой совсем был. Так бывает… Что-то такое скажу своей дочери, когда придет время.
— Всем добрый вечер, становимся на разминку!
Закончила в десять вечера, приняла душ, переоделась, сделала макияж. По сравнению с дневной нагрузкой, клуб — мелочи. Моя зона ответственности — официанты: чтобы гости были с полными бокалами, а столики вовремя убраны. Единственный минус — заканчивала поздно. Без сил просто. Ничего, подкоплю еще и уйду. Эти деньги нужны мне — в планах открыть свою студию танцев. Но пока это только мечты.
— Опаздываете, Алена Владимировна, — добродушно попенял один из наших барменов.
— Работай! — улыбнулась в ответ. — У гостей пустые стаканы.
Я прошла к изящной стойке, за которой стояла (и даже иногда удавалось посидеть) и натянула любезную улыбку. У нас уже неделю ходил слух, что Ярослав Игоревич приедет, поэтому все должны быть в боевой готовности. Некоторые думали, что у нас с ним особые отношения. В каком-то смысле это правда: он старший брат Семена, от которого по молодости не хватило мозгов держаться подальше. Родной дядя моей Катюши. Он предлагал мне деньги на содержание племянницы, но я отказалась. Жизнь приучила, что от мужчин не стоит ждать альтруизма и добрых дел просто так. Они всегда что-то требуют взамен. Я не хотела связываться еще с одним Разиным, но и грубо отмахнуться от него не могла. Не тот человек. Сошлись на моей работе у него. За очень приличные деньги.
Племянницей Ярослав интересовался весьма опосредованно: слишком занят был, но подарки передавал. Я была бы не против, если бы вообще забыл о нас — такие мужчины пугали меня больше, чем открытые агрессоры: от последних знаешь, что ожидать, а такие как Разин старший сегодня улыбались, а завтра без сожаления голову отрывали.
— Привет, дорогая! — ко мне подошла Лика, танцовщица. В быту она Людмила, но для пилона это не слишком звучно. — Твой красавчик пришел, видела?
— Он не мой, — шикнула и бросила короткий взгляд на вип-столик. Последние два месяца ОН приходил через день и садился так, чтобы видеть меня. Это мне не нравилось.
На типичного поклонника женской красоты не походил, хотя и улыбался так, что девчонки пищали от восторга, доставая из трусиков купюры. Но глаза оставались холодными, а взгляд расчетливым и циничным. ОН ни разу не заговорил со мной или еще как-то проявил внимание, только смотрел. Это беспокоило и пугало. Если таким что-то нужно от тебя, то ничего хорошего не жди: сожрет и не подавится.
— О, смотри! — через час Лика снова подошла, — Таська к красавчику твоему подвалить решила.
Я не стала поправлять, что мужчина совсем не мой, а молча вышла. Домой позвоню, мама скинула смс.
— Что случилось? С Катюшей?
— Нет, все хорошо. Дочь, сказать хотела: молоко закончилось и каша рисовая. Та, которая хлопьями.
Я закатила глаза, но вслух ничего не сказала: я полностью доверяла дочь матери, но в некоторых вопросах она настолько инфантильна и не подготовлена, что руки опускались. Конечно, мне ночью легче сходить за покупками, ага.
— Хорошо, мам, заеду в круглосуточный.
Иногда я чувствовала себя старше, чем она. Это мне нужно заботиться о них обеих. Мама всегда была женщиной, которой нужна мужская опека, но в любви ей категорически не везло. Я рано поняла, что нужно быть взрослой, нужно уметь рассчитывать только на себя и нести ответственность. И за мать тоже. Но главным для меня все же была ее безоговорочная поддержка: когда пришла к матери в слезах и рассказала о беременности, что аборт грозит бесплодием, что жить не хочу, потому что отец этого ребенка… После всего, что он сделал… Мама, приняла и поддержала, ни слова упрека. Она взяла на себя заботу о внучке, а я ушла на заочное и начала работать. Мы трое — все, что есть друг у друга.
— Красавица, вам не холодно?
Боже, очередной тупой подкат. Мужчины вне зависимости от финансового положения делились в основе своей на две категории: те, кто знакомился глуповато и те, кто брал агрессией. Это не плохо и не хорошо, просто так есть.
Я обернулась, когда меня приобняли за талию: хотела отшить — надо бы мягко, но хотелось грубо, — но все пошло по иному сценарию, стоило увидеть, кто передо мной. Тот самый ОН. Мужчина, который смотрел. Мне не нравилось, что было в его глазах: презрение и похоть. И, возможно, удивление. Даже не знаю, с чем связанное.
— Не играй с огнем, дикарка, — процедил сквозь зубы и отшатнулся с таким видом, словно это я караулила его и заигрывала!
ОН ушел, а я еще долго стояла, обнимая себя за плечи. Мне всегда казалось, что интуиция меня не подводит — вот и сейчас вопила, что это «знакомство» мне аукнется.
Домой вернулась около трех часов утра. Было тихо. Тот самый час волка: когда те, кто в безопасности, крепко спали, а те, кто охотится в ночи, делали свое дело. Были еще жертвы. Но они нигде и никогда не чувствовали себя в безопасности.
Разобрала пакеты и тихонько прошла через гостиную, стараясь не разбудить маму. У нас небольшая двушка на западе Москвы. Дом старый, но приличный — не слышно, как соседи шоркали, и на том спасибо. Правда, сейчас каждый шаг отдавался гулким эхом. Тихо приоткрыла дверь спальни и проскользнула внутрь. Катюша сладко спала в кроватке, приставленной к моей постели. Я осторожно поцеловала ее в пухлую щечку, темные волосы погладила. Дочь была похожа на меня, а я на маму. Слышала, что есть поверье: девочка, похожая на мать, несчастной будет. Я уже ощутила это на себе, а мне всего лишь двадцать три. Для своей малышки не хотела такого. В лепешку расшибусь, а сломаю эту порочную тенденцию!